Джованни убежал. Воспользовался моментом. Прекрасно. Он струсил? Неужели я так мягок, что просто так его отпустил? Целльнер выпрямился, застегнув свой белый плащ. Слегка нахмурился, приняв свое обычное серьезное лицо. О да, Целльнер лицемер. Однако, что в этом плохого? Он никому не причинил зла, он такой добрый и хороший, прямо ангел. Ха-ха. Анджелика бы посмеялась. Однако тут же одернул себя.
Даже если она сделала ход к королю и поставила ему шах, то до мата ей еще далеко. Тем более Неубаутена окружает такие же сильные фигуры, как и у нее. Хотя роль беспомощного короля ему не нравилась...
Целльнер огляделся вокруг, пытаясь выследить снайпера или еще одну пешку, подосланную к нему профессором Эйнстеллсон. Его глаз не заметил никого постороннего, и Целльнер отправился к машине, которая ждала его ближе к площади.
Бедный малыш Джованни, наверное, Анджелика будет недовольна,- потирая шею, думал про себя Целльнер. Тем временем он добрался до автомобиля без приключений.
- Господин мэр, на вас кровь,- взволнованно упомянул его шофер, который иногда по совместительству был и его телохранителем, кивнув на его рукав, едва тронутый алой субстанцией. Целльнер немного потер пятнышко и вздохнул.
- М? Ох, я порезался на лестнице,- осматривая чуть испачканный рукав и явно витая где-то в другом месте, произнес мэр и сел в машину.- Вези меня домой, Филипп. На сегодня приключений достаточно.
Может, мне не стоило его отпускать? Ну ладно, пускай чуток погуляет, малыш Джованни.
Машина тем временем тронулась.
Через некоторое время она подъехала к воротам. Они со скрипом отворились, пропуская автомобиль внутрь. Целльнер в это время смотрел в окно на пролетающие мимо машины. Теперь он как открытая книга, легкая цель. Нужно усилить охрану. Иначе он сможет попасться ей в ее коварные и цепкие лапы.
Машина въехала на подземную стоянку, мэр вышел и молча в задумчивости отправился наверх. Точнее к лифту. Не замечая никого вокруг, он нажал на кнопку и стал ждать. Лифт с глухим скрипом опускался на нужный этаж. Перед Целльнером открылись двери, и он ступил в лифт. Двери за ним закрылись. Теперь он мог насладиться приятным ощущением, которое возникает при резком подъеме лифта.
Она меня спровоциировала на то, чтобы я показал себя. А я и поддался. Ну не идиот ли? Тяжелый вздох сорвался с его бледных напряженных губ. Он переступил с ноги на ногу. Руки сомкнул сзади и вышел, как только лифт остановился на третьем этаже.
Время, за которое он пересек весь коридор, показалось ему вечностью. Погруженный в свои мысли, он забыл обо всем, кроме Анджелики и его верных псов.
- Господин мэр!
Целльнер обернулся. К нему шел его верный подчиненный Говард - юнец, который  любил совать во все дела свой нос. Он был как его личный секретарь.
- Я слушаю, Говард.
Целльнер внимательно оглядел его и пригласил в кабинет. Тот охотно согласился. Они вошли в это просторное и шикарное помещение, мэр сел за стол в свое прекрасное кожаное кресло. Говард стал рассказывать ему про ситуацию в городе, мэр слушает. И слушает внимательно, делая пометки в тетради. Поведав ему о происходящем, Говард ушел, оставив Целльнера в одиночестве.

На пороге роскошной богато обставленной гостиной появилось тощее тихое существо. Оно медленно перешагнуло через порог, повело носом, пытаясь различить хоть какой-нибудь знакомый запах. Но комната была пуста, Ину опустил голову и на четвереньках прошел ближе к любимому креслу Ганзи, внимательно изучил его на предмет присутствия, но, к сожалению, в этой комнате Ину был абсолютно один.
Даже не видя всего этого помещения, он мог с легкостью ориентироваться здесь. Слева от мальчика стояла большая тумбочка из красного дерева, в которой Арбитро хранил личные вещи, напротив кресла Ганзи, которое было сделано из алой бархатной ткани, на стене висел огромный плазменный телевизор. Киривар часто отодвигал кроваво-красный гарнитур, в котором восседал его напарник, и занимал место перед плазмой, переключая с помощью пульта каналы один за другим. В такие моменты Ину становился пуфиком, на который Киривар закидывал ноги, чтобы было удобнее смотреть телек. Конечно, если Арбитро в этот момент был вне особняка, иначе Киривару бы не поздоровилось, ведь Папочка не любит, когда кто-то развлекается с его игрушкой вместо него.
Ину обошел кресло и уперся руками в письменный стол, который стоял посреди комнаты на теплом, уютном и явно очень дорогом ковре. Конечно, Хозяин не особо любил проводить время в гостиной, в конце концов, в кабинете и теплее, и удобней, но нередко приходилось работать и здесь.
Куда все подевались? Где Папа? Где каратели? В доме так тихо.
Ину надеялся наткнуться хоть на кого-то, ведь он так не любил быть один. Сейчас он бы с радостью поиграл с Ганзи, который очень любил его пощупать и потискать (при этом, Ину чувствовал, какую ревность чувствовал Арбитро), так что Ину пришлось свыкнуться со своим положением.
Если бы Ину мог, он бы взвыл от безысходности, тоски и одиночества, но он был не способен издать даже самый малейший звук.