>>> Студия Стаматиных (коллективный переход)

Вообще-то никуда идти со Стаматиными в такой поздний час Даниил не собирался и Еве бы не советовал, но девушка была прочно занята вниманием Андрея, а к самому Даниилу намертво приклеился Пётр.
Очевидно, только бакалавра эта честная компания и ждала, чтобы тронуться в путь. Обидно, что ему и слова вставить не дали, он между прочим не просто на чай явился (хотя наиболее вероятно, что угостили бы его здесь чем-то куда крепче). Смешно, в самом деле: пришёл просить быть осторожнее, по ночам на улицу не выходить, и сам теперь плёлся по тёмным улицам, да ещё и в место сомнительное в высшей степени.
В самом деле, Даниилу Симон - не сват и не брат, чтоб поминать его и горевать. Разве что в качестве похороненной репутации...
К тому же, всю дорогу Андрей с Евой упорно убегали вперёд, а компанию Данковскому составлял Пётр, который буквально вис на старом знакомом и всё допытывался - ну как, видел он Холодную Башню, Хрустальный Цветок, Снежную Крепость? Робко так интересовался, был ли Даниил внутри. Сошлись на том, что сооружение Данковский видел издалека, художественной ценности разглядеть не был в состоянии, обязательно ознакомится, на экскурсию сходит. А пока что с культурным походом вся честная компания заявилась в это злачное заведение, мимо которого Даниил, как выяснилось, даже успел сегодня несколько раз пройти.
Здесь, надо признать, было весьма уютно, однако и по лукавой ухмылочке тощего бармена, и по сумрачным лицам запойных пьяниц было ясно - здесь пили не газированную воду с сиропом. Добила бакалавра местная танцовщица, одетая... Да можно ли было назвать это одеждой? Какие-то травы, ремешки, тонкие полоски кожи... Девица, которой, судя по совершенно детскому личику, не было, быть может, даже шестнадцати, выплясывала перед хмельной публикой, и призывно улыбалась только что вошедшим мужчинам. Данковский забуксовал, несколько смущённый этой атмосферой, и затоптался на одном месте, почему-то уверенный в том, что или Андрей, или Пётр, или Ева точно потянут его за столик и не дадут заскучать.

Отредактировано Бакалавр (2012-01-10 18:20:10)

------->Обитель Грифа

Дверь открылась легко, без малейшего скрипа, пропуская Филина в жаркое, прокуренное, пропитое нутро кабака. Каждый вечер - своя вакханалия, по размаху со складовской сравнимая. Только здесь люд честной гуляет, труженники обычные, обычаям верные, законы чтущие. В карты здесь не играют. Костями не балуются. А в остальном посмотришь - один в один склады, тот же шум голосов людских, тот же запах перегара и трав, те же лица, выпивкой перекривленные, глаза дурные...
"Припозднился, - вздохнул про себя, внутрь проскальзывая, дверь прикрывая. И правда - выходил - ещё и солнце не село, из-за горизонта краешек казало, а сейчас уж ночь-полночь, собаки воют, небо черным-черно, фонари белые, холодные, от реки тиной тянет... А всё настроение мечтательное, глупое. Шел неспешно, сигаретку в пальцах вертел, у набережной остановился, закатом полюбоваться, потом в магазин заглянул, орешков купил побаловаться, пацану из врагов вечных подзатыльник отвесил - под ноги тот попался, чуть не уронил вожака... Не ко времени такая мягкость, не ко времени. Брага бунт чинить взялся, сабуровцы прикапываются потихоньку - за твирин черный, за редких убитых спросить хотят. А у него в голове ветер один, хоть в Степь сбегай, чтоб отстали все со своими проблемами... Глупо.
Встряхнулся. Огляделся пристальнее, Вере улыбнулся. Девчонка молоденькая, ан движения хорошие, гибкие, личико миленькое, глаза с любопытством и удовольствием своё дело делающей смотрят. Где только и добыл Андрей такое сокровище, с чьего двора увел... Слухи ходили, да слухам веры нет. Только тому, что точно знается. Невесты, правда, лучше движутся, танец ведут, так то Невесты, колдуньи степные, у солнца с ветром украденные, не девки обычные.
К стойке протолкался, кому-то поддых локтем въехал, кого-то аккуратно плечом оттер. Высыпал монетки, жестом указал - кофе, мол, налей. Бармен - тощий, бледный, глаза, как у кролика - кивнул токмо. Понял, мол. Будет.
...Сидела в уголке компания странная. Близнецы Стаматины - старший да младший, Ева - девчонка приезжая, из приличных, и человек в плаще со вставками чешуйчатыми, с глазами усталыми. Не видел его раньше Филин. Отменная у него была память на лица, но этого лица - не видел никогда. А меж тем - необычный был человек для Города. Тянуло от него не по-здешнему, Столицей. И перчатки, и плащ щегольской, и ботинки наверняка чищены, и в глазах застывших разум, чуждый здешним мистериям.
"Интере-есно, - про себя протянул. Бармену рукой махнул - погоди пока с кофе - от стойки отлип. Любопытство его взяло, а комплексами всяческими никогда не заморачивался. Подошел, улыбку приветливую скроив, руки в карманы упрятав.
-Моё почтение честной компании, - взглядом присутствующих обвел, на незнакомце задержавшись, голову склонил слегка, приветствие обозначая - Празднуете что, али так, по велению души собрались?
Наглость, конечно, была. Однако когда это кого заботило?

«Фактус», бывший «Голгой-хэн», стал для Стаматина практически родным домом. Тут и теплая приветливая компания, и веселье, и красивые женщины... (взгляд на Еву, взгляд на Веру). Здесь было уютно посидеть вечером в сборище фабричных рабочих, которые отдыхали после долгого трудового дня, пили и общались. Здесь не было душащей тоски, которая окутала Студию.
Как только гости расселись по местам, Андрей принялся за разлив чудесного напитка: твирина. Чтобы наполнить четыре стакана, должно было опустеть полторы бутылки, Андрей бросил пустую под стол – потом приберутся – и взял стакан в руку. Стоило ему начать говорить тост за упокой симоновской души, как он заметил, что брат его уже приложился к стакану. Фыркнув, он наполнил стакан снова:
- Тостов я говорить не умею, но надо... – и тут дверь с диким скрипом распахнулась. На пороге стоял Гришка Филин, собственной персоной. – О, у нас еще гости. Даниил, знакомься. Это Гриф, он авторитет тут... ну, на Складах, - хмыкнул Андрей, усаживаясь подле златовласой девицы. – А это Даниил, столичный врач, светило науки. Мы тут за Симона пьем, помер же. Присоединяйся. Или ты по делу пришел? Какое дело в два часа ночи, - вот и вторая бутылка опустела, как только Андрей налил твирину Григорию. Плюнув на тост, Андрей опрокинул стакан и зажмурился. Хороший твирин, хоть и не степняцкий.
Стаматин разлил по новой, да и вообще поставил на стул сразу ящик, чтобы все, кто захочет, могли взять. Попойка обещала продолжаться всю ночь, как, впрочем, и всегда. Теперь оставалось выяснить, зачем пришел Данковский, если его уже поселили у Евы:
- Даниил, ты, вроде, о чем-то сказать хотел?

Петр положил руки на стол, а поверх них – и голову, он смотрел как медленно разливается пряное зелье по стаканам, точно мед соскальзывая с краев мутных кружек. Густой, ароматный, пьянящий. Стаматин не сводил взгляда с напитка, будто гипнотизировал его. И вот он уже абсолютно забыл о том, что его окружают люди, лишь иногда бормотал что-то совершенно невнятное, обращаясь к практически опустевшей бутылке.
Что бутыль шептала ему в ответ мог знать только сам Петр, но он молчал, он умел хранить секреты, даже если бы его пытали, он... нет, пожалуй, если бы пытали, сдался. Петр катастрофически не переносит боль, хотя и никогда не жалуется ни на оплеухи брата, ни на внезапные спазмы желудка после долгой попойки, ни на то, что голова у него раскалывалась непрерывно.
Даже явление местного бандита по характерной кличке Гриф не смогло оторвать его вовремя от созерцания прелестного запыленного сосуда. Однако, когда она все-таки поднял взгляд, по его спине побежали мурашки, Петр заметно побледнел и сник, опуская глаза в пол. Почему он так трепещал перед вором – не ясно, но игру с ним в кости ему повторять не хотелось.
Вновь сглотнув комок, Стаматин обратился к Даниилу, видимо, считая, что его громкого шепота не слышно:
- Гриф странный тип... я бы с ним не связывался, подозрительный такой, неприятный... – что-то еще он говорил, но уже так невнятно, что маловероятно, что кто-нибудь вообще мог бы различить его слова, даже он сам вряд ли понимал, о чем ведет речь.
Но вот фраза «песочная язва» заставила Петра резко вскинуть голову, впрочем, они сделали это с братом синхронно.
- Песчанка? Опять? – в ужасе прошептал архитектор, вперившись в Данковского взглядом, полным мольбы. Только не снова. Тогда она начала именно с Кожевенного... Неужели теперь он тоже станет первой жертвой этой страшной эпидемии? - Знаешь ли ты, Даниил, что это такое?.. Песчаная язва чуть не убила нас всех... Ты не представляешь, чего только что наговорил. Нельзя такие вещи вспоминать, накличешь еще беду... шутки у тебя странные...

Отредактировано Петр Стаматин (2012-01-15 18:29:17)

----> Улицы (от Сабуровой)

Как и предполагалось ранее дети знали все. И где сидит столичный доктор, и где живет милая Лара, все высказали дети, правда Клару немного удивило то, что по первости они разбегались от нее, словно от больной какой-то, или страшной очень.
"Чего это они? Чай не больная какая-то, чтоб так разбегались? Или надоумил кто боятся?"
Не сильно поразило девочку и то, что Данковский, вместо того что бы сбиваться с ног и гоняться за кем-то неведомым, но очень опасным, преспокойненько сидел себе в кабаке, как уверяли ее дети.
"А что в письме? Вскрывать, не вскрывать?"
К сожалению по пути к кабаку ничего интересного  примечательного найдено не было, поэтому девочка решительно толкнула дверь и вошла в здание. С первого взгляда столичный доктор оправдывал звание неуловимого, и не собрался находится среди люда заполнившего кабак. Пройдясь ближе к сцене, от которой лилась дивная музыка, да чуть поглядев на танцующую девушку, Клара приметила ширмочку, а уж за ней целую компанию народу, из которой знала она только Даниила, а о остальных хорошо если хоть что-то слышала.
"И чего мы тут сидим?" хмуро подумалось ей. Она вытащила слегка помятый конверт, высоко подняв голову, и изобразив самое отрешенное и независимое лицо на которое была способна, положила перед Данковским конверт.
- Вот. Сабуров просил передать.
"Делать мне больше нечего как искать тебя"

Нет, этой ночью в кабаке пьянки не наблюдалось. Здесь имели место быть натуральные поминки с гробовым молчанием и бесконечным звоном вечно полных стаканов. Казалось, что даже окружающие эту компанию люди как-то подозрительно затихли... да и вообще, атмосфера напряженная, такой она стала сразу после заявления Бакалавра, что на город надвигается Песочная грязь. Все сразу замолчали...
Петр то и дело пододвигал стакан твирина к столичному доктору, заглядывая внимательно в его лицо. Странное ощущение появляется, когда наблюдаешь за тем, как медленно погружается в пьяный сон этот с виду интеллигентный человек. Взгляд у Петра был не только внимательным, но и чересчур пристальным, пронизывающим и неприятным, впрочем, Данковского это волновало мало: после второго стакана он уже сладко посапывал, привалившись боком к стеночке и с этим... с позволения сказать, чемоданом на коленках.
Петр бодрствовал не так долго, и вскоре после Бакалавра тоже устроился в уголке, положив больную голову на трясущиеся руки. Во сне Петра прошиб легкий озноб, он дрожал, иногда вскидывал голову и в страхе озирался по сторонам, точно нашествие чумы добралось и до «Голгой-хэна». Так или иначе, но спокойный сон стал для Петра настоящей утопией.
Утро выдалось мрачным и сырым. Даже в подвале, в котором расположился кабак, слышно было, как на улице дождь колотил по вымощенным камнем улочкам. Петр поднялся на ноги и, покачиваясь, направился к выходу, проигнорировав просьбу брата остаться.
Уже в дверях он столкнулся с девчонкой, которая влетела в помещение точно чумная. Петр невольно попятился от ребенка, что-то заставляло его опасливо оглядываться через плечо, когда он покидал «Фактус»...
---> Студия

- Ой, молчи уже, свет очей моих, глаза б тебя...- Данковский не договорил, поскольку увлёкся чтением записки. Сабуров ждал его до полудня, а сейчас должен был только-только заниматься рассвет. Время, стало быть, ещё не слишком поджимало... Даниил бросил быстрый взгляд на мирно спавшую в объятиях Андрея Еву и решил, что родившийся у него по пробуждении порыв проводить девушку домой воплощения не получит. Госпожа Ян либо проспит здесь ещё не знамо сколько, либо пойдёт досыпать у Стаматиных.
"И не знаю даже, что более сомнительно для девицы."
Данковский ещё раз пробежался глазами по записке, а затем поднял взор на Клару, как раз тырившую хлеб с хозяйского стола. Бакалавр не возмутился - чай не его харчи, а Андрею еды наверняка не жалко. Сам факт взбесил: взрослые люди сидят, а она как с голодного края прибежала, хватает хлеб грязными руками... Не кормит её что ли Сабуров? Брезгливо покосившись на то, как прячет в кармашек самозваная целительница краюху хлеба, Данковский только повздыхал, бережно сложил записку Александра между страниц дневника и захлопнул саквояж.
Девчонка переминалась с ноги на ногу и стреляла глазками по сторонам - верно, думала, чего бы ещё свистнуть съестного. Даниил поднялся с насиженного места и хрустнул плечами. Затекшая шея поминутно напоминала о себе, но стерпеть было можно. Доктор кивнул без особого энтузиазма оставленной оскудевшей компании и пружинящей походкой направился к выходу. Несмотря на то, что к коменданту Даниил пока не собирался, засиживаться на одном месте ему не хотелось. А то ещё оклемается Андрей, предложит опохмелиться не ровен час...

>>> Горны. Георгий Каин

>>>Жилище Младшего Влада

Тёплая атмосфера прокуренного помещения. Самый лучший вариант, по мнению Младшего Влада, что бы прийти в себя и преисполниться новостями.
«Интересно... А Стаматин здесь? Ладно. Пока просто присяду. Вот и Твириновая Невеста неусыпно на сцене».
Двое местных пьяниц встретили Влада у входа в кабак. Опухшие так, что и лица видно не было, они медленно брели в его направлении, вытянув руки вперёд. Разумеется, Ольгимский не стал дожидаться крепких объятий и забежал внутрь «Голгой-хэн».
«Ещё и крысы. Повсюду. Они ведь заразу переносят! Их бы надо отстреливать. Представляю, что сейчас происходит в сырых застройках. Там наверно их больше, чем людей. Только вот не ясно - они бегут с тонущего корабля, или поспешили попасть на самую интересную часть представления».
Влад подошёл к барной стойке взял у бармена чашку свежего кофе. Сев за пустой стол, Ольгимский начал слушать происходящее вокруг да разговоры людей. Он сел поближе к проходу, что бы видеть Травяную Невесту, танцующую под однотипную музыку.  Подобное зрелище немного расслабляло, будто Твирин медленно, по капле, проникал в мозг.
"Может  стоило вместо кофе Твирина приобрести? Влад... Окстись. Кто же пьёт с утра пораньше. Отец только что. Да эти... У кабака".

Отредактировано Влад Ольгимский (мл.) (2012-02-10 02:45:40)

Влад излишне погрузился в свои мысли, обдумывая, в сущности, пустой трёп окружающих и кое-что занятное, и от неожиданного к нему обращения вздрогнул.
«Что-то слишком много неожиданного. Неожиданная песчаная язва, неожиданные смерти городских известных людей, неожиданные крысолюди, неожиданная девочка, которая решилась со мной заговорить».
Повернувшись к Кларе, Ольгимский окинул её взглядом.
- Доброе утро и Вам.
«А она не из местных. Я её вроде где-то видел. Ах нет… Наверно, просто похожи с одной из девочек, живущих в «Замке» Ноткина.  А выглядит она неважно. Очевидно, много приходилось бродить ей по нашему городу.  Вид невыспавшийся, ботинки в пыли, ноги тонкие, что руки. А руки и того тоньше. Но непохожа она на голодающую. Просто будто… игрушечная. Ах да и взгляни на себя. Шатаешься всюду в этом рубище одонхе, как Степняк. Хотя да. Ничего особенного я в этом не вижу. Да и сейчас… К чёрту. Я ещё не проснулся. Слишком много мыслей, да все путаются. Как крысиные хвосты».
- Чем обязан Вам младший Влад Ольгимский в столь прекрасное утро? - Харон чуть улыбнулся.
Не дожидаясь ответа, Влад предложил присесть напротив.
- Кофе хотите?
«Вот да. Вот она точно поведает мне что-то интересное. Я точно знаю – она не из города. Совсем нет. Пади приехала с тем же поездом, что и Даниил. Может быть, она что-то видела?».

Отредактировано Влад Ольгимский (мл.) (2012-02-21 21:19:22)

«Вы только  посмотрите на этот ураган эмоций. Столько всего на лице за одну секунду. Страх, радость, удивление, растерянность. И ещё что-то хитрое. Так порой Гриф смотрит. Или мне кажется? Да уж. Чувствую, не сладко ей в нашем городе пришлось. Стоп! А может и её постигла судьба Артемия? Надо всё выведать. Да запросто! Особенно, если прибыла она в один… Ладно, Влад, не делай поспешных выводов, да ложных теорий не твори».
Влад, поймав взгляд бармена, подал знак, что бы приготовили ещё чашку кофе.
«Не знаю, какой уж она пьёт. Да и какая разница? Здесь всё равно всё варят одинаково».
- Клара, значит. Ну будем знакомы.
Клара задала вопрос и закашлялась. Влад это быстро приметил.
«Здесь и правда всё прокурено… Да только местным этот табак горло не особенно режет».
Забрав кофе Клары и поставив кружку перед ней, Влад ещё раз взглянул на девочку. Та прямо-таки светилась от счастья, но явно чувствовала себя не слишком уютно.
«Точно ты не из местных, девочка. Мы здесь постоянно живём в твириновом да белой плети ароматах, вот уже и сложно сбить нам дыханье каким-то никотином. Да и табак в нашем городе опять-таки премерзкий. Ну да он особенно не прижился. И вообще есть у меня мнение, что не табак это, а что-то там у Червей перекупают. Так! Стоп. Главное, виду не подать».
- Я-то? Да здесь все городские любят находиться. Место общего сбора, так сказать. Слухи, сплетни. Вот, пришёл. Думал, услышать чего нового. Но всё пустое. А позвольте узнать, Клара, откуда Вам моё имя известно?
«Мне уже стоит начинать переживать? Несколько трупов в степи разорваны в клочья, Влад. Помни это. Хотя, чего бояться, когда в твоём доме стоит колодец, испускающий галлюциногены. И ещё в нём явно кто-то живёт. Крыса? Большая та, ага… А здесь и правда тепло. Да и на улице не холодно. Хотя, моя одежда явно плотнее и более приспособлена к осени, нежели её. Может быть, и правда. Лишь сиротка? Ну да пойдём по порядку».

"А я посмотрю, задумался о чем-то господин Ольгимский. Да основательно задумался. Такое ощущение, что он пытается думать несколько мыслей одновременно. Видать, давят на него события нынешние. Видать, не сладко приходится. Так оно? Да и всем не шибко радостно, надо думать. Ну этим то всяк тяжелее, чем люду простому. Больно много на них надежд возлагается, да обязательств всяких-разных."
Девочка, лучезарно улыбаясь, приняла кружку кофе.
- Благодарю сердечно.
Слушала Самозванка Влада, да кофе помаленьку прихлебывала. Вот и согреваться начала девочка. Полилось вместе с кофием в самое в нутро тепло живительное. Ярче заблестели глаза у девочки-чумы, да спокойнее ей стало. Одно слово, согрелась бедолажная.
"Ну вот и правильно думаю, многое на него свалилось. Раз уж сам то не припомнит, когда представиться успел. Знать невзначай? Али и взаправду забыл уже?"
- Как не поведать, раз уж такое дело? Сами вы и представились, вот прямо только что почти, - девица хитро взглянула на Влада из-за кружки с кофе и едва заметно ухмыльнулась в оную.
Только и успела ойкнуть тихонечко Самозванка, как появился откуда ни возьмись еще человек один, да в миг уже на свободном стуле сидел. Вздрогнула девочка, поначалу. Напугалась от неожиданности то. Да чуть погодя присмотрелась повнимательнее.
"Вот физиономия у тебя бандитская, а ведь совсем ты и не страшный. Нутром чую, что многое висит на тебе, да сам по себе ты не так уж и черен, как кажешься. Или хочешь казаться? А взгляд то! Вы поглядите! Вона, какой хитрющий! Нравишься ты мне. Да только придусь ли я тебе по нраву? Тайна... Чувтвую, за доверие твое бороться придется долго и отчаянно, ежели припрет. "
Девочка снова уткнулась в свою чашку, все еще поглядывая украдкой на человека рядом подсевшего.

Отредактировано Самозванка (2012-02-27 19:22:40)

"Пудинг - это Алиса, Алиса - это пудинг. Унесите пудинг, - всплыла неожиданно в голове строчка из детской книжки, и Гриф сдавленный смешок в шарф упрятал, губу прикусил, чтоб в голос не захохотать. Бывало у него такое - всплывали какие-то фразочки да цитатки, всё шуточки какие-то, и иногда страшно тяжело сдерживаться было и не заржать, аки мерин. Беспричинный смех окружающим настроение здорово портил, подозрения будил - не над ними ли - а не объяснишь ведь каждому, что вспомнил что-то, занятным показавшееся.
Отсалютовал запоздало, усмехнулся привычно. Не то чтобы нравилась девчонка - скорее привычка обычная сказалась. К каждому знакомству придумать что ни то, чтоб точно запомнили на всю жизнь вожака бандитского. А девчонка нос в кофе спрятала, ровно стеснялась. Ну и не больно хотелось общаться, так что оно и славно...
-Ты, Влад, новости слыхал? - риторически скорее спросил. Если уж и были в Городе идиоты, слышавшие что-то токмо краем уха, то точно было их немного, и навряд сынок Ольгимского в их число входил. Вежливость скорее - на тему с вопроса вывернуть - Не поделишься, случаем? - виновато руками развел, мол, грешен, неинформирован, и вообще отпуск у меня был - А то я, кажись, всё важное проспал.
Бармен рядом мелькнул, чашку на стол поставил. Кофе черный, ровно смола, горький, крепкий - как раз такой, какой и уважал Гриф. Помнится ещё в Столице подцепил привычку заразительную - как однажды попробовал кофе настоящий, так всю жизнь потом нос воротил от растворимой бурды. Благо, у архитектора старшого такого не подавали.
От первого глотка тепло по телу разлилось, ну, чисто после твирина. В голове яснее стало, да и зевать расхотелось резко. С удовольствием пил Филин - не уважал он остывший кофе, только тот, что почти как кипяток обжигает - на соседей смотрел, ожидая.

Отредактировано Григорий Филин (2012-02-27 23:21:55)

Выслушав Самозванку и расспросы Грифа, Влад кивнул и помолчал. Собеседники смотрели на него во все глаза, будто он не Влад младший вовсе, а Тяжёлый, и сейчас должен принять что-то такое... судьбоносное. Хотя, может быть, это только казалось.
"Что-то интересное она говорит. Очнулась... ничего не помнит...  И про докторов чушь говорит, и сама свыше послана. Вот уж кому-кому, а тебе, милая, точно излишне доверять не стоит. Подозрительно это. Надо у Оспины и Червей расспросить. Нечисто здесь".
- А ты с какого места, Гриф, потерялся в событиях? Ладно... Всё и вкратце. В тезисах. Ммм... Дело-то вот какое. Началось всё вчера. Рано утром. Если не позавчера ночью. Прокатился слушок, что кто-то разодрал в степи несколько человек. Ну не так, как Бык или кто из хищников, например. А вообще в клочья. Будто лопнули они.  Затем прибыл поезд, на которым приехал Бакалавр Данковский. Столичный Доктор. Вроде человек хороший, но едва ли дальше носа увидит. Знаю я таких. Проверяющие из столицы вон считали, что одонхе - это типа кукл что-то.  Ну да ладно.  К теме. Вместе с ним появился в городе Артемий. Сын Исидора Бураха. То есть - второй доктор. Бакалавр приехал к Симону Каину, а Артемий к отцу. Да вот беда... Оба, что Симон, что Исидор, умерли. Ну и спустили на Артемия всех собак. Решили, что он кучу народа, да и отца своего заодно, на тот свет отправил. Сейчас ситуация стала попроще, но это не отменило проблемы второй. А вернее уже, пожалуй, первой. В Термитнике  снова началась эпидемия. Как в прошлый раз. Песчанка. Или Шабнак, да. И вроде как Шабнак-то и Симона, и Исидора того... Термитник закрыт... Но черви разбежались по округе. Что за этим последует, я не знаю. Докторов я тоже давно не видел. Быть может, мы уже в безопасности. Вообще, как минимум, один из них должен был наведаться ко мне. Но что-то ничего про них не слышно. Заняты какими-то важными делами, очевидно. Кстати да. Может появиться ещё одно... Горожан это конечно сильно не коснется. В большинстве. Но Артемий претендует на Бойни, где сидит этот странный Старшина. Хм... Ну, вот пожалуй и всё. Основное положение дел, известных мне.
Влад резко перевёл  взгляд на Самозванку, заглянув в пару  зрачков.
- А Вы Клара, когда в городе...ммм...оказались? Вчера поутру? А ничего подозрительного не наблюдали? Особенно на окраине городской. Ежели Вас туда, конечно, заносило.
"Голова начинает болеть, когда смотришь в эти глаза. Будто от пьяных криков иль бреда отцовского. Аж пульсирует".

Отредактировано Влад Ольгимский (мл.) (2012-02-28 21:05:55)

"Они мне не верят!" - ударила внезапно девочке в голову мысль.
Нет, не была эта мысль новой или страшной, однако, знала Самозванка, что придет время однажды, когда положение дел такое исправлять надо будет. Да до времени того дожить еще нужно будет и, если повезет, достойно дожить.
"Нет. Не поверите вы, так другие найдутся и очень скоро. А потом меняться будете все. Будете мною, как разменной монеткой швыряться, да сестричкой моей. Да только вот проблемка тут. Нам то ничего, а сами пострадаете. А мы поймем вас и простим... Интересная, кстати, мысль! Надо бы это запомнить, а потом сравнить с тем, что само собою получится."
Послушала, так сказать, за компанию девочка-чума рассказ Влада. Нового не много, однако важно все. Теперь только у девочки целая картинка о вчерашнем дне сложилась. Знала она многое из услышанного и раньше, да все никак порядок событий установить не могла. Что раньше было, что позже случилось? Теперь хоть это прояснилось.
- Да, поутру. Подозрительно нынче все, да ничего особенного не видать было. Только вот сдается мне, что это временное затишье. Побывала то я много где, да везде примерно все одно и то же. Крысы себя подозрительно ведут. Да дома "молчащие" видала. Неестественно мертвая тишь там. А то вдруг, будто плачет да стонет кто. Того и гляди кровь из-под дверей потечет. Так кажется. Но пока что, если не приглядываться да не прислушиваться, не видать и не слыхать ничего. Так что, ничего определенного, ничего такого, во что можно было бы поверить сейчас безоговорочно, сказать не могу.
"Уж не обессудьте, господа хорошие, а и себя за Шабнака я выдавать не собираюсь, впрочем, как и чумой называться. Раньше срока, во всяком случае. Не я это. Не я. Хотелось бы верить."

"Паника, значится. Ну, это уж как всегда. Как только ещё не сбежал никто в ту же Степь - не пойму."
Допил Гриф кофе одним глотком. По-птичьи на Клару покосился. Только утром вчерашним, значит, в Городе оказалась? Занятно. С поездом, что ли, приехала, вместе с докторами? Так ить не похожа на столичного человека - на обычную девчонку, десятки таких. Впрочем, ленивое это было любопытство. Скучное. На самом деле мысленно уж у себя на складах был - что-то там творится, в такое-то время да без него?
"Надо б в дома молчащие соваться запретить. А то ведь найдутся придурки. Полезут за добычей - поминай потом, как звали. Ещё и мне заразу принесут, не ровен час..."
Исидора ему, конечно, жалко было. Единственный доктор, всё ж таки. И не сволочь какая - парням ранения лечил, вывихи вправлял, особо не морализируя. Какой другой с порога бы спустил, а этот ничего. Беречься только велел. Правда, к нему уж совсем безнадежных носили. Таких, что не выправить своими силами. Ежели нож едва сердца не достиг, ежели легкое пробил... А простой удар "в мясо" - в мышцу - сами бинтовали без проблем особенных... Жалко было. У какой таки гадины рука поднялась?
В Шабнак Филин ни капельки не верил. Може, и пришла. Може, и болезнь принесла на ладонях. Но чтоб когтями докторов убивать - это человеческая рука нужна. Не выползка земляного.
-Брешут, - буркнул агрессивно. Не нравились ему выдумки. Слухи бывают выгодны, а вот фантазиями пустыми только народец пугать, да девиц невинных - а в ком ещё Шабнака заподозришь, как не в девчонке? - на костер тащить. - Болели алкоголики, хоть других и меньше. А уж про коготь - сам знаешь, Влад. Тело не увидев, в такое не верить лучше. свихнуться недолго.
Вторая чашка кофе сменила первую. Редко им Гриф баловался. А сегодня многое запить требовалось, да и ясная голова нужна была.
-Скажи вот ещё что. Сынок Бураха - в отца? Науку наследственную не забыл?
Кому, как не ему было знать, как легко Столица иногда выпивает веру и умения.

«Хм… Ежели я надумал сунуться к червям, то придётся утащить у Отца немного свежего мяса. В подвале явно что-то лежит. Деньги для одонхе мало роли играют. А вот от мяса они не откажутся никогда. Особенно, от сырого. Разумеется, есть и более твёрдая валюта… Но это… Это не по моей части. Да. Ну а с Оспиной можно и просто поговорить. Она конечно хитра, и довольно-таки не любит людей. Но если подойти правильно…».
Влад внимательно наблюдал, как Клара указала, места заражения. Отметив крестиками, Влад забрал карту себе и изучил месторасположение.
«Очаги разрозненные. Пока это мало похоже на эпидемию. Но и предпринять особенно пока нечего. Доктора сгинули где-то. Может, вынашивают план по спасению города? Или же просто опустили руки? А если так, то завтра… Завтра может быть всё, что угодно. Но это завтра. Сегодня иные дела. Да и пока всё не так и плохо».
- Спасибо большое, Клара. Это очень значимая информация. Разумеется, туда сейчас просто так никто не пойдёт.
«Значимая. Но вот кому её передать – это ещё вопрос. Сабуров? Отец? А будет ли толк? Да… Мне, опредлённо, нужно встретиться со столичными гостями. Хотя, есть ведь ещё и Рубин. Ему это тоже может быть интересно! Этот точно не забыл науку… Но он не Гаруспик. Совсем нет».
- Да вот пока не ясно, Гриф. Бурах, когда я видел его в последний раз, был довольно-таки в смятении. Я даже не возьмусь сказать, где он сейчас. И очень надеюсь, что сабуровские люди его не нашли. У Коменданта прям-таки лютая ненависть к сыну Исидора. Хотя, ситуация могла уже, конечно, и измениться. Мне, лично, кажется, что Артемий далеко не прост. Есть в нём что-то от отца… Есть.
Влад помолчал, поворачивая пальцами кофейную чашку. Остатки кофе на дне совсем остыли. В общем-то, более его и не хотелось.
- Да, ещё один момент, Гриф. Если кто-то из твоих решит, не смотря ни на что, наведаться в заражённые дома, ты уже им выдай снаряжение. Я думаю, у тебя есть эти чудесные плащи и прочее. С прошлой вспышки. Но лучше пусть не бродят там. И вообще... Осторожнее сейчас.
"Ещё бы Ноткину это всё дело сообщить. Видимо, нужно будет зайти к Сестре. В крайнем случае, она передаст".

Кивнула Самозванка в ответ на благодарность и заверение, что просто так в зараженные дома никто не сунется. Заглянула в свою чашку с остатками кофе девочка, да и допила все разом, а то и так уже остыло все почти.
"Вот так вот. А теперь то чего? Куда податься? Окончен разговор, али еще чего? Нехорошо, наверное, если я надоедать тут буду, да терпение человеческое испытывать. Да и не стоит мне, пожалуй, подолгу на месте на одном задерживаться. А то, неровен час, сама с собой столкнусь. Вот смеху то будет! Правда меня тогда точно повесят или сожгут. Весело, всесело... Обхохочешься."
Проводила девица Грифа взглядом до самого выхода. Сразу видно, человек деловой, да занятой шибко. Времени зря не теряет. Что уж говорить, понравился Самозванке Гриф, заинтересовал он девочку.
- Влад, скажите честно, я вам еще не надоела? И есть ли еще что-то чем я могла бы быть вам полезна? - взяла да и спросила напрямик.
Голову набок склонила девица, да, знай, поглядывает.
А что? Нет, так нет. Пойдет с миром. А ежели еще чем пригодится, то поможет не без радости. А чего зря то землю топтать, да воздух речами сотрясать бессмысленными и фразами заученными?
- Я то, ведь знаете, частенько по улицам болтаюсь. Может, пригожусь чем. Это уж как пожелаете. А я, в свою очередь, чем могу, как говорится.

Отредактировано Самозванка (2012-03-17 14:56:38)

Самозванка посмотрела на пустой кабак. "Что-то не до веселья местным. Всегда найдут себе проблемы", подумала девочка-Чума, "стоит устроить им праздник. Наверняка найдутся те, кто поддержит меня. Стоит поискать. Степь мне поможет. Вот тогда-то кабаки наполнятся людьми, а улицы опустеют". Она улыбнулась, поправила слегка сползшую на глаза шапочку и выскочила на улицу.
Сквер

Отредактировано Самозванка (2012-05-26 00:58:20)

— Дом Шкилей

Немного страшно было идти вдоль домов, к студии, когда из-за каждого угла доносились шорох и тихий скрип, будто кто-то решил приоткрыть окно и выглянуть на сумеречную улицу, возможно в последний раз. Удивительно ясно различались звуки шагов и негромкие голоса за стенами. Одни дома будто оживали к ночи вместе с хозяевами, и теперь о чем-то перешептывались с тонкими ветками деревьев; другие молчали, погрузившись в непрерывный осенний сон. Кое-где сквозь непрочные шторы просвечивал мягкий свет. Проходя мимо одного из домов, Ева бросила случайный взгляд на такое окно. Оно невольно привлекало внимание своей яркостью, но кроме того, его ставни были открыты, и ветер яростно развевал белые занавески. Неожиданно за окном протянулась длинная тень. Затем раздался приглушенный крик, и свет резко погас. Ева ускорила шаг и больше не смотрела по сторонам, разве что периодически оборачивалась только для того, чтобы убедиться в полном отсутствии прохожих на улице.
После она ненадолго задержалась у студии, сомневаясь, стоит ли зайти за Петром, но все же прошла мимо, решив действовать в точности согласно плану Данковского.
На некотором расстоянии от кабака послышалась привычная музыка. Вроде простая, но одновременно окутывающая. Было в ней что-то недостижимое, как растворенная в пресной воде таблетка снотворного. "Кабак открыт", - подумала Ева, отворяя тяжелую дверь - "Значит, Андрей должен быть здесь. Почему тогда он не зашел к Петру?"
В глаза, привыкшие к полумраку, ударил яркий свет хрустальной люстры. Оказавшись здесь, в этом светлом и теплом месте, Ева облегченно выдохнула. Казалось, она проделала не такой уж длинный и опасный путь, но от пережитых за этот вечер впечатлений ее руки еще немного дрожали.
Внутри все было как обычно, не считая того, что количество посетителей уменьшилось почти вдвое. Несколько фабричных громко обсуждали что-то у стойки, в углу сидели, робко перешептываясь, три женщины с испуганными лицами. Остальную клиентуру составляли нетрезвеющие завсегдатаи и пара-тройка молодых людей, придвинувших свой столик к юной танцовщице. Все выглядело вполне натурально и привычно, разве что в голосах, в музыке и в самом воздухе чувствовалась какая-то напряженность. Когда она вошла, все взгляды резко устремились в ее сторону, но узнав в растрепанной девушке Еву Ян, люди молча отворачивались, смущаясь за свою нервную готовность в любую секунду метнуть нож в неизвестное, пришедшее из Степи, которое они то ли ждали, то ли прятались от него здесь в этот час.
Ева остановилась возле деревянной ширмы, глядя на Андрея, просматривающего какие-то непонятные ей записи. Его лицо выражало сосредоточенность, в которой обычно казалось отстраненным и грубым. Андрей не замечал ее или делал вид, что не замечает, не желая отвлекаться от записей. На секунду ей показалось, что перед ней сидит совсем незнакомый человек, что последний раз она видела его не вчера, а вечность назад. В другой день она бы просто подошла и позволила себе обнять его, но... не сегодня. Вместо этого Ева мягко положила руку ему на плечо и сказала:
- Прости, что я тебя отвлекаю. Нам срочно нужно поговорить.

Отредактировано Ева Ян (2012-10-31 17:08:56)

Ева была ничуть не заинтересована в содержимом записей, однако проводила перелетающие на стол бумаги полным неприязни взглядом. Эту неприязнь она не могла и не хотела показывать Андрею, но про себя все же не понимала, что такого важного может в них находиться сейчас, в эту самую минуту. Опустившись на стул, она заметно расслабилась. Присутствие Андрея снимало большую часть тревожного груза с ее души. Рядом с этим человеком было не страшно.
В привычной обстановке резко захотелось выпить. Нет, она не чувствовала нездоровой зависимости от обжигающего пряного напитка, но находила удовольствие в самом процессе его красивого распития в компании родственных душ, ну и, разумеется, от последующей неги видений. Скорее, Ева по собственному желанию отдавалась этой зависимости, позволяла ей приближаться, когда сама того хотела. Атмосфера кабака внушала ложное спокойствие, словно насильно усыпляя ароматом трав и гипнотической музыкой.
"О господи! Который час?!.. Даниил уже, наверное, ждет".
- Андрей, у нас мало времени!, - она понизила голос почти до шепота. - Даниил сказал, что нам надо бежать из города. Сегодня. Эта болезнь... он... я не могу сейчас передать тебе всего, что случилось - он сам тебе все расскажет. Мы договорились встретиться в студии - Петр там, но нам нужно идти уже сейчас!.. Мы уедем вчетвером... Ты ведь сможешь сделать это, Андрей?..
Последние слова Ева произнесла совсем тихо, неотрывно глядя ему в глаза. Лицо Стаматина заметно омрачилось. Это немного ее удивило, она привыкла к тому, что архитектор мгновенно мог принимать сложные решения. Сейчас же он выглядел так, будто на раздумья ему требовались часы. "У нас нет времени", - хотела повторить Ева, но промолчала.

>>>Стержень, Александр Сабуров

До кабака Данковский домчал в считанные минуты. Окрылённый надеждой на скорое спасение, он старался не думать о том, что ещё недавно корчился в предсмертной агонии на кровати под внимательным взглядом сначала Шкиля, затем - молодого Бураха. Мысль о том, чтобы поскорее убраться отсюда, заслонила в разуме решительно всё. Опасность того, что вирус в крови Даниила никуда не исчез после принятия того адского месива. Подозрительное и весьма неприятное исчезновение Михаила. Риск настоящей катастрофы в городе.
"Краса ты, Данила... Бежишь, снова бежишь," - ругал мысленно себя Бакалавр, - "Крыса и предатель. Лёшку с Мариной бросил, непонятно чего натворил, чуть не помер и снова бежишь."
Иногда Данковскому очень хотелось дать себе по лицу - побольнее. За всей интеллигентностью, за напускной порядочностью и маской служителя науки все эти годы прятался трус и подлец. И всё же Даниилу хотелось спасти хоть кого-нибудь, пусть даже пару друзей. И себя. Умирать не хотелось до ужаса.
Кабак по счастью закрыт не был - закрывался ли он вообще по ночам? Вряд ли.
- Ева, Андрей! Как хорошо, что вы оба ещё здесь.
Судя по мрачному лицу старшего Стаматина, Ева уже успела рассказать ему о том, что велел ей Даниил. Половина успеха.
Даниил ободряюще, но как-то неубедительно улыбнулся Еве. Захотелось взять её за руку, однако подобный жест мог бы не понравиться Андрею. Очень не понравиться, и Данковский перевёл взгляд на мужчину.
- Ты идёшь с нами, Андрей? Пётр едет? Надо спешить. Поверь мне, друг, всё хуже, чем ты можешь себе представить. Я только по счастливой случайности ещё жив. Надо до рассвета отсюда бежать, иначе все окажемся в опасности. Ты ведь можешь это устроить?

Ух, как Ева дверью хлопнула - ни Данковского не заметила, ни пьянчугу, той дверью зашибленного. Обиделась. Но бутылку со стола прихватить не забыла, об стену не разбила - значит, к вечеру отойдет.
А вот Даниилу фортель красавицы явно остался непонятным. По здравому размышлению, он только выиграл, не появившись на глазах дамы ощипанным, красноглазым, помятым и пережеванным. Сердце красавицы склонно к изменам, как говорится, особенно когда со столичного франта сбивают вдруг лоск.
"Сердце красавицы склонно к измене, что верно то верно..." - Андрей отвернулся от двери и еще раз осмотрел Даниила с ног до головы. Зрелище было воистину неординарное - к такому слова уже были не нужны, что-то говорить - только впечатление портить.
- Могу. Но не сейчас. Гугун начнет готовить локомотив не раньше, чем стемнеет, и займет это никак не меньше часа. И ты не представляешь, сколько мне нужно успеть до отъезда.
Андрей сворачивает чертежи, возвращает их в тубус, освобождая место на столе для дел насущных и - пока - более материальных.
- Иди к Петру. Скажи ему, брат велит собраться. Если заартачится - припугни Сабуровым. Я зайду за ним, когда закончу с делами. И еще. Оружие. У тебя есть? тут шептались, что стращаешь горожан револьвером, - ухмыльнулся нехорошо. - А за соседним столиком - что взглядом огненным правителей на колени повергаешь, тут просто так не разберешься. Если вдруг не повергаешь, есть тут один скользкий типчик на Складах, Грифом звать. Так-то он хоть мать родную до нитки обдерет, но мне - должен. Скажешь ему "Андрей идет на псарню".
И хотя Даниил явно рассчитывал на что-то еще - а может и вовсе на то, что Андрей все сделает сам - времени оставалось все меньше, а дела сами себя не закончат.
- Иди. В десять встречаемся у Станции.

время: ночь со второго на третий день

Станция --->>>>

Что это  там рычит и воет в Кожевенном? То ли псы тоскуют, то ли пьяные орут. 
Андрей вваливается в кабак, идет через зал, сердито грохоча подбитыми железом ботинками, и падает на скамью за своим столом.
- Выпить неси, - сердито кричит он.
Все с самого начала пошло не так. Ева то ли пьяна напилась, то ли просто перенервничала.  Ладно договорились бы сперва с машинистом, а уж потом  бы Еву забрали. Вот хоть того же Данковского послали бы, она ж за ним похоже босиком по углям побежит. Так нет же. К Станции их даже не подпустили. Степняцкие отродья, кулаки у них тяжелые, навалились впятером на двоих. Перестрелять бы их, да приди он к Гугуну пропахший порохом, тот бы и говорить с ним не стал.
Голова гудит и ноет плечо. И какая же сволочь сдала их Сабурову? Может Ева кому проговорилась, а там уж молва понесла?
Девушка приносит стакан и бутылку твирина, а потом, посмотрев на наливающийся на лице хозяина синяк, кусок сырого мяса.  Андрей хмуро прикладывает мясо к глазу.
После первого стакана немного отпускает.
«Не получилось и черт с ним», - зло думает он.  – «Не получилось и хорошо. Что мне в Столице?  Как крысе прятаться по углам, жить по конспиративным квартиркам? К дьяволу!  Чума, ну и пусть. Чума и ладно. Даже рад»
Он, конечно, помнит прошлую вспышку. Те несколько запертых старым Бурахом домов истекали сукровицей  и гноем, как воспалившиеся раны.  И это вовсе не метафора, как посчитал Данковский.  Если эта дрянь поползет по городу…  От представившейся картины дрожь пробирает, аж до самого нутра.
Но есть в этом какое-то извращенное удовольствие. Андрей любит, чтобы все было на грани, любит риск, а его в ответ любит судьба. Авось пронесет, обойдет чума стороной.  Ему давно нужна была встряска.
Только вот брата хотелось увезти отсюда, и Еву.  Ну, и Данковского заодно. Вот уж кому не повезло,  вовремя его принесло в город.
Но кто же все-таки донес? Твирин густой темной струей течет в стакан.  Андрей сидит и составляет в уме список «подозреваемых».

- Куда прешь из зараженного квартала?! – окликнул Шкиля грубый мужской голос, когда знахарь пытался пересечь границу Дубильщиков. Предусмотрительно подаренная Бурахом бутылка иммунника выручила – она стала неопровержимым доказательством слов Михаила:
- Личное поручение Бакалавра Данковского, - врал Шкиль от души, даже не моргая. – Испытываю в зараженном квартале иммуннокорректор, - Шкиль сунул дружиннику под нос сосуд с жидкостью малинового цвета. «Забавная у твири реакция на спирт». Знахарь крепко сжал горлышко, чтобы сабуровский доброволец не выхватил у него настой. – С разрешения коменданта Сабурова.
Заставить мужика поверить в этот бред оказалось проще, чем отнять у ребенка орешек. Хотя, если говорить начистоту, вырвать из рук маленькой Крошки фундук иногда становилось невыполнимой миссией. Нет-нет, Михаил ни разу не пытался, однако звуки драки между мальчишками и девочками под окнами мужчина слышал нередко.
Отбившись от дружинника, Шкиль завернул в сторону Фактуса. Лучший способ заразить все оставшееся население – отсидеться день в кабаке, нажраться как свинья и поискать жертву для пьяных объятий.
- Налей мне твирину, - сухо обратился к тощему мужчине за стойкой. Михаил взял бутылку с кружкой и сел за крайний стол, который на удивление не был занят – самый лучшие виды на танцовщицу открывались именно с этого места.