Ходила-бродила Самозванка по Городу ночному, да по окрестностям его. То в окошко кому заглянет, то в дверь поскребется, а то и вовсе проберется внутрь, да на спящих поглядит, стащит, может, что-нибудь, да и отправится восвояси. Знала ли девочка-чума, что многие из людей этих на утро не проснутся уже, а иные пожалеют, что проснулись? Наверняка не ведала, конечно, однако понимала в глубине души, да проверяла пока что.
На рассвете в степи гуляла Самозванка. Травы высматривала, да матушку Землю слушала. Так и утро наступило.
Пересидеть нужно было, али дело какое-нибудь найти себе, все не просто так мерзнуть. Побрела девочка мимо кладбища, да к городской окраине. Заглянула по пути на кладбище, да не стала входить. Не нужно юную смотрительницу тревожить, а подопечных ее и подавно. Нужно в Городе самом отыскать кого-то, кто на порог пустит, да не погонит сразу же. Да еще с сестрицей милой не столкнуться бы.
"Рано еще, не пришло время. Сама она должна найти свою дорогу, сама идти по ней. А мне по своей идти надобно. А там, глядишь, и сойдутся они, и мы сойдемся."
Так и размышляла Самованка, да брела себе не ведая куда, по наитию скорее, чем по четкому какому-то плану.
Едва вошла девочка в Город, как приметился ей домик ветхий. Слыхала Самозванка, что вроде бы там особа некая живет. Плохого много люд говорил о ней, да многие побаивались. Припомнила девочка, да заинтересовалась.
Поскреблась было в дверь осторожно, да припомнила, что здесь и без стука ходят.
Скрипнула входная дверь.
"Темно," - только и подумалось девочке.
- Есть кто живой? Здравствуйте! - достаточно громко произнесла Самозванка.
Ровно на столько, чтобы оповестить хозяйку о своем присутствии, но не докладывать об этом половине улицы.
Девочка двинулась внутрь, осторожно, стараясь ничего не задеть и, предстала, наконец, перед хозяйкой дома.
"Оспина? Так ее называли, вроде бы?"

Не ожидала Самозванка, что так сразу узнают ее. Да чему уж удивляться тут, городок то вон какой маленький да еще ветрами из степи продувается, вот и летают здесь вести, будто на крыльях.
"Воровкой, говоришь, называют? Что ж, пускай зовут, да только пустое это. Ведь самим же жить потом, а иным и умереть."
- Правда, говорят? Ну пусть их. Любит люд простой языками трезвонить. Воровка или нет? Да поди знай. Чай, все мы не без греха. А с меня и спрос какой? То-то и оно, что никакого. Ежели и украла я чего, так то за ради выжить, али случайно по незнанию взяла. А может и не я то была вовсе? Морок какой или сестра моя... Не оправдываюсь я перед тобой, но и не утверждаю ничего.
"Цепко как глядит, будто в душу заглянуть хочет или, на худой конец, дыру во мне прожечь. Не увидеть тебе души здесь. Это вот у сестры, может быть, еще."
- А ты, слыхала, ночлежку содержишь? Или это ветерок нашептал не то что-то? - девочка-чума слегка склонила головку на бок и безмятежно улыбнулась.
На самом дне глаз Самозванки плясали бесенята и полыхал огонь. Так глубоко, что она и сама бы не приметила сразу. Что сказать, понравилась ей Оспина. Понравилась, да заинтересовала.
"А ведь могли бы подружиться. Вот была бы кампания! Не чета сестре. Сразу видать, серьезная."

- Придется, так придется. Я против этого ничего не имею. А как суждено, так оно и сбудется.
Дружить Самозванка и вправду хотела, ибо не надеялась уже, что друзья у ней будут тут, кроме Альбиноса таинственного, разве что.
"Украла, не украла? Спасибо, хоть Шабнаком не зовешь, да на костер не тащишь."
Задумалась девочка, от прямого вопроса не так то просто увернуться. Вот и не могла слов никак подобрать правильных. А вправду, воровала ли она и что тогда украла?
"А может, это не я украла, а и вовсе украли меня?" - девица едва сдержала усмешку.
- Я и себя саму то не помню, что уж там о вещичках говорить чьих-то. Вот, помню, глаза открыла, а вокруг земля только. Хотя, есжели интересно так, еду брала в домах. Да! Так только ту, что где попало лежала. Все равно, испортится, так чего же добру пропадать то? А я голодная, может. А район тот, как есть не сегодня завтра заколотят. И сестрица могла, пожалуй спереть чего.
"Гляжу, занервничала, как я о ночлежке упомянула. Дети Бодхо у тебя ночуют? А уж не из Термитника ли беглые?"
- Дать то дали, да не совсем мне, но оно и не мешает особо. Это так, к слову пришлось. Убеждать ни в чем не буду. Ошибаться свойственно всем, так зачем же мне убеждать других в своих заблуждениях?
"А сестра вот, так и проповедовать может взяться. С нее станется. Игру бы мне не поломала только кровная. Уж больно хорошо пошло."

"Похожи мы или нет, однако близки мы друг к другу. Еще не раз пересечься придется. Связаны мы, как есть, связаны. Дочь, говоришь, Земли? То то я и чувствую, есть в ней что-то знакомое, что и говорить легко и хитрить то можно так, чтоб и не сказать ничего и не перехитрить при этом. Интереснейшая особа, право. И своя что ли, вроде бы как."
- Да. Есть такое дело. Так стало быть, мы с тобой, родня, вроде как. Правильно говорю? Почитай, сестры родные, выходит. Так оно? Интересно это и хорошо, пожалуй. Да.
Не думала девочка-чума, что душу родственную здесь найдет. А оно вон как обернулось все. Вот взяла бы и рассказала Самозванка, чем все это время занималась, да о чем догадываться начала, ну а может, и с самого начала знала. Только вот рано было еще.
"Вот время придет, и ты узнаешь все. Ничего я не думаю утаивать от тебя, коли такой, какой сейчас мне видишься окажешься. Только всему время свое положено. Как наступит время мне откровения раздаривать, так и узнаешь обо всем. Ну а может, и сама догадаешься уже. Тут время только покажет"
Не ведала девица, что привело ее в этот дом. Судьба ли? Интуиция? Случайность? Однако, рада была, что зашла. Приятно было поговорить с умным человеком. Зря об Эспэ-инун люди недоброе говорят. Не плохая она вовсе, просто другая, не такая, как они сами. Вот и не понимают они. А чего не понимают люди, того боятся. А чего боятся...
- Не знаю, что конкретно привело меня сюда. Однако, так случилось, что я мимо проходила. Так, шлялась без дела. И дай, думаю, загляну. Все не просто так по городу болтаться. А оно вот как обернулось. Уж не воля ли это матушки нашей? Уж не суждено ли нам было встретиться? Стало быть, нужны мы друг другу, вот что думаю.

- А я, признаться, рада безмерно, что зашла сюда, - улыбнулась радостно да тепло Самозванка, - А сестру мою позже узнаешь, думаю. Явится еще, как есть, явится.
Не знала девочка-чума, хорошо ли, плохо ли, что сестрица сюда тоже однажды зайдет. Только неспокойно было что-то.
"Кто-то из нас оступится"
Да только что же она все время на сестру оглядывается? Неужто сама себе не хозяйка? Сейчас связи прочные строить надо, а не о Кларе думать. Пока что цель была не сталкиваться, бегать, прятаться, карты путать. А подумать и потом можно, на досуге, так сказать.
- Так и есть. Не скажу. И даже не потому, что не хочу. Просто я сама еще ни в чем не уверена. Вот и помалкивать предпочитаю. Ну уж как пойму все, да переварить сумею, то расскажу, так и быть, ежели сдружимся. А там, глядишь, взаправду сама обо всем догадаешься.
Хорошо здесь было Самозванке. Свободно. Да только нужно было дельце себе подыскать на день этот, ибо разговор становился все опаснее и опаснее. А ну как запутается девочка-чума?
"Нравишься ты мне, Эспэ-инун. Только страшно, что привязываться начну шибко. А к чему такой как я привязанности. Будет на то воля высшая, значит и вправду сестрами будем. Настоящими."
Неловко было девочке, что задерживается она слишком долго. А ну как надоест хозяйке?
- Я не слишком злоупотребляю твоим гостеприимством? Да и не нужно ли чего? Все равно ведь постоянно по Городу болтаюсь, везде бываю. Авось пригожусь чем-нибудь?

- Будь по твоему. Коль, что интересное разузнаю, так сразу. Понимаю же, и самой интересно, что творится. А время оно всегда так. Смотришь, утро. Дай, думаешь, это сделаю, да то. Глядь, а и ночь уже. А что успела? Ничего. Вот и носишься, мечешься. А ежели нечем заняться, так наоборот все. А они все измеряют часами его. Странные.
Девочка неторопливо направилась к выходу, да обернулась.
- Спасибо, Эспэ-инун. Взаправду пригодится. Удача она всегда нужна. И тебе того же пожелаю. Даст Бодхо, свидимся.
"Нужна удача, да. А то, мало ли. Болезнь то мне не страшна, да бандюги. Однако, ну как, нож в спину кто всадит, али просто поймают да запрут? Пригодится мне удача, очень пригодится."
- Досвидания.
Самозванка осторожно, снова стараясь ничего не зацепить и не уронить, прошла по дому, двигаясь к выходу.
Четкого плана действий не было. Был, правда, смысл походить тут да там, обстановку разузнать. Но если бы дело какое нашлось, то оно бы быстрее пошло, наверняка.
Девочка открыла дверь и вышла на улицу.

--->Улицы

>>>>Кабак

Влад, перекусив по дороге вяленым мясом сам, как и собирался, забрёл в отчий дом, а вернее в подвал, и забрал оттуда хороший кусок свежего мяса, на случай похода к червям. Мясо было совсем свежим и имело довольно яркий аромат, так что Влад упаковал его как можно лучше, завернув в несколько слоёв в бумагу, и положив в тряпичный мешок. Сразу же после Ольгимский, свято веря, что отец не заметил его, случайно выглянув в окно, отправился к тем, кто мог дать ему важную информацию. Изначально, он собирался в степь, ибо Черви хорошо знали бы подробности, появись кто-то в городе ВНЕЗАПНО. Но, немного подумав, Влад свернул с намеченного пути в ночлежку Оспины. Его не оставляла надежда, что он услышит от неё что-либо полезное, и информация от Одонхе будет лишь приятным дополнением.
"Всё же, Оспина - существо более человеческое, хоть и порядком таинственное, и то, что скажет она, будет более удобоваримым. Если, конечно, она что-то скажет".

Стоило Владу приблизится к Ночлежке, как он понял, что убьёт двух зайцев одним выстрелом. Возле входа в обитель Оспины стоял один из Детей Бодхо и скромно стучал в дверь, надеясь встретиться с хозяйкой дома. Очевидно, Оспины не оказалось дома.
"Кажется, это тот, что торгует Савьюром. Ох, как же его зовут-то? Хотя, их вроде устраивает, если называть их "Червь". Ладно. Странно, что я вообще его помню в... эээ... лицо... А этот ещё и неплохо разговаривает. Правда столь же не ясно - как?".
Влад приблизился и встал справа от Одонхе, пытаясь обратить на себя внимание.
- Приветствую тебя, Одонхе.

Влад увидел, что Червь будто отпрянул. Испугавшись, или от природного ли недоверия - неясно. Но беседа завязалась, не смотря ни на что.
"Чего ты так перепугался, Червь? С какими целями сюда забрёл? В прочем... Если этому народцу что-то нужно, то это, вряд ли, просто так. Ну, он, может быть, мне сам всё и выложит".
- Не знаю, Одонхе. Я вот и сам хотел к ней забрести, а потом уж тебя навестить. Но, что-то повернуло события другой стороной. Эспэ-Инун, как я вижу, исчезла по делам своим.
"Что странно. Она ведь достаточно редко покидает Ночлежку. Вечно там прячет и укрывает кого-нибудь. Ей попросту нельзя уходить, как правило. Вокруг стен часто толпятся то люди Отца, то комендантские. Видимо, что-то очень неотложное у ней. О, Мать Бодхо, да успокой ты этот город. Те, кто ничего не решат, бегают, мечутся по всем закоулкам. А те, кто в силах вершить события, слово и сгинули".
- Но зато я встретил тебя, Одонхе. И это... Это меня радует.
Без объяснений и предисловий, Влад вытащил из суки отменный кусок мяса и протянул Червю.
- Дело есть, Червь. Что-то неладное случилось в степи ночью. Даже не той, что недавно минула, а прошлой. И, кажется мне, что я видел оба проявления этого... катаклизма. Теперь мне нужен тот, кто видит все степные волнения  и изменения, да слышит, как дышит Степь ночью. Вероятно, тогда свет на события прольётся. А заодно... можешь рассказать, зачем тебе Оспина. Быть может, я смогу чем-то помочь?
"Вроде не сильно сложно говорю. Теперь бы он ответил так, что бы я понял. Хотя ладно - не со скотоводом общаюсь. Травники они цивилизованнее будут. Ну так пообщайся столько с братьями, да Грифом!".

Время шло, но Оспина так и вышла из своего дома. Сомнений уже не оставалось - Защитница  беглых и обиженных покинула свою обитель. куда? Зачем? Тут сложно предугадать. Да и узнать у неё самой - сложность не меньшая.
"Надеюсь, что она не пошла ни в один из этих домов, которые Клара отметила. Это... это, скорее всего, кончится плохо. Кем бы они ни была".
Червь с радостью принял пищу и рук человека.
"Очевидно, голоден он сильно. Да и выглядит неважно. Измотан. Вероятно, и не спал уже давно".
Влад Ольгимский наблюдал, как плоть быка кусок за куском исчезает в руках Одонга. Прошло совсем немного времени, и от свежего куска мяса не осталось ничего.
"Вот что мне точно никогда не понять - это как они едят. Вот что бы рот у них был... Или вообще хоть что-то. Но ведь ничего! Ладно, сейчас это не самое важное, ведь так?".
- Пожалуйста, Одонхе. Если завтра встретимся, то будет ещё один кусок. 
"Я постараюсь".
- Надеюсь, Курган Раги подскажет что-то. Не знаю, как уж Высшие Силы, а вот Мать Быков обеспокоена последними событиями, более чем. Хотя, я не знаю, виделась ли она с Кларой. Во мне эта девчонка вызвала больше опасений и сомнений, чем то, что бродило по степям. Шабначка... Кажется, так Тая выразилась.
"Что ты говоришь, Червь? Ты хочешь огнестрельное оружие? Здесь, в этом городе? Очнись!".
- Но... Зачем тебе оружие, Одонхе? Это ведь дело непростое - найти его. Да и последствия могут быть весьма плачевны. И для тебя в том числе!

- Защита – дело хорошее, но пистолет – дело не просто…
Влад сделал шаг назад, когда прогремел выстрел. Как бы то ни было, а огнестрельное оружие не было частым явлением в Городе-на-Горхоне.  Червь же взвыл так, словно в его голосе явились страдания всей Степи в этот поистине тяжкий момент, и исчез в переулках.
«Кто же это? Грифовские не стали бы нападать на Одонхе. Бакалавр или ещё кто из неместных?».
Разгадка явилась сама собой. Дружинник, высоченный и очевидно подвыпивший, вырос перед Владом, размахивая опустевшим револьвером.
«О, так этот увалень считает, что жизнь мне спас… Идиот! Вечно Сабуров набирает в отряды всякий сброд».
-  Да, разумеется я в порядке,  - ответил Влад, подражая интонациям Отца, - Но у меня-то здесь ещё дела найдутся, и твои советы тут точно не нужны.
Дружинник ещё что-то бормотал про Шабнак, и прочие ужасы, но Влад его уже не слушал. Дальнейшие действия представлялись ему туманными, ибо оба источника ценной информации сгинули в небытие. Червь, скорее всего не уйдёт далеко, но с таким ранением, вероятно уже был бы Мёртв, сумей Влад разыскать его. Оспина исчезла из своего дома... Оставался ещё Гаруспик, но где его искать Влад мало понимал.
«Тая? Ей мне особенно нечего сказать. А Старшина определённо не при делах. Думаю, стоит наведаться к Сестре, найти Ноткина… Хан? Ну, этот точно видеть меня не захочет. В одном Клара точно права – нужно не допустить, что бы дети попали в места заражения. Интересно, Клара Сабурову-то сообщила то же, что и мне? В прочем, это после. Я не могу быть везде. Сначала Сгусток».

>>>>Сгусток

Отредактировано Влад Ольгимский (мл.) (2012-06-18 19:40:31)

К тупиковой двери в Сырых застройках Мишка прибыла на рысях.
Этот дом всегда казался ей чем-то вроде сказочного обиталища колдуньи: и страшного, и страшно любопытного. По мнению большинства горожан, колдунья была не то что злая – чуть ли ни детьми на обед закусывала. Но разве стал бы дед Исидор с людоедкой знаться? А он знался и не скрывал особо. Были у них дела какие-то общие. Колдуньи-то ведь тоже разные встречаются, любой сказочник тебе в два счета докажет. Бывает, что и помогают героям… А только Оспины Мишка все равно боялась. Вдруг и правда – Земли порождение? Такой слово неверное скажешь – и поминай как звали. Зачем же ей куколка-то Мишкина сдалась?
А уж как изнывала от любопытства куколка…
Мишка набралась смелости, шагнула к двери и тихонько поскреблась.

Дверь приоткрылась с драматическим скрипом, и из тепло-оранжевого полумрака на Мишку выдвинулась невысокая фигура в чем-то темном и бесформенном. Цепкие глаза словно ощупали девочку со всех сторон, Мишка встретила их взглядом исподлобья. Как в колодец смотришь: не страшно, но оторваться не так просто, словно в воронку затягивает.
Боится? Ну… ну боится, а кто бы тут не боялся…
Мишка отважно помотала головой.
Оспина перевела взгляд куда-то девочке за спину. Обернувшись, Мишка начала догадываться, откуда у дочери Земли такая слава: ежели она на всех так смотрит, как на женщину эту бедную, так чего удивляться слухам о сглазе и порче. Та отвернулась, поежилась, шаль поплотнее запахнула – да и побежала, видать, кумушкам рассказывать про очередную безвинно проглоченную сиротку.
Зато Мишку пустили в дом. Интересно, кому-нибудь еще из детей сюда проникнуть удавалось? На пещеру злых колдуний не слишком было похоже (как будто Мишка много их на своем веку повидала). Стены в осыпающейся штукатурке, доски облезлые под ногами, множеством ног протертые. В воздухе – слабые запахи: земли, трав каких-то, что ли… Свет непонятно откуда, всего одно окно в глубине коридора – и то заколочено.
Как было велено, Мишка захлопнула за собой дверь и осталась наедине с той, кого называли марой и порождением Суок. Люди называли. Куколка на этот счет молчала, а уж куколка в таких вещах разбиралась куда лучше.
Так успокаивала себя девочка, снизу вверх глядя на приветливый оскал хозяйки ночлежки. Что не тронет – это хорошо, конечно…  Хотелось бы верить. Да и что тут есть, в сущности? С гастрономической целью она бы кого попухлее найти могла, да и почище, если честно.
«Тьфу ты, какая ерунда в голову лезет…»
Чтобы скорее прояснить цель визита и не возвращаться больше к вопросу о диете порождений Земли, Мишка развязала шарф, молча достала куклу и крепко прижала ее к себе, как будто боясь, что отнимут. Пуговицами, правда, наружу. Ей ведь тоже интересно.

Оспина протянула к девочке руку. Медленно, как к незнакомой собаке, чтобы не напугать.
Кукла не любила, когда к ней посторонние тянулись, но в этот раз почему-то не возражала, не просила спрятать ее с глаз долой.
Может, Оспина тоже с ней говорит? Другие не слышат, как кукла разговаривает с маленькой хозяйкой, так может с другими она общается так, чтобы Мишка не знала? Мысль была новой и тревожной. Но когда на свет были явлены две куклы – чуть ли не близняшки Мишкиной – у девочки не осталось сомнений: если с кем-то кроме нее куколка заговорит, то именно вот с этой особой с перепачканными землей руками.
- А почему доктор? – такими были ее первые слова, обращенные к хозяйке ночлежки.
Интересно, Оспина с ними разговаривает? Болтать не любят – это понятно, Мишкина тоже по пустякам не трепалась, а все-таки? Или она и так Землю понимает? Что слышит – это-то наверняка, многие слышат. Только мало слышать, еще же разобрать надо, о чем савьюр шепчет, о чем твирь поет. Без куколки Мишка никогда бы… Это сейчас уже созвучья знакомые из неясного хора выхватывать научилась, и все равно переспрашивать приходится.
- Обычно говорит, как со всеми, - осторожно сказала Мишка. – Савьюром, белой плетью. А ты ее тоже слышишь?
Девочка аккуратно коснулась юбки второй куклы, неназванной. На кого-то она была похожа…

Было в кукле-докторе, и правда, что-то ученое. Может, дело в строгом черном одеянии? Тряпка тряпкой, конечно, но с воображением у Мишки все в порядке было: уж если в блеске глаз-пуговиц своей куколки умудрялась она видеть то насмешку, то сочувствие, тем более ничего ей не стоило представить на месте черного халата какую-то модную одежку. А что врачевать не может… Усомниться в словах Оспины ей бы в голову не пришло: кому и знать, как не хозяйке.
- Ну он же кукла, - согласилась Мишка.
Куклы многого не могут сами. Зато умеют то, чего у людей не получается. Злилась Оспина на Мишку, очевидно злилась – не так часто ей приходилось становиться объектом зависти, а ошибиться трудно было, вот и куклам досталось заодно. Только она ж не виновата, что мама ей такую игрушку недетскую подарила, это же все она, а сама сиротка и ни при чем, можно сказать… Она чуть прямо так не сказала, запнулась в последний момент: а ну как решит дочь Земли, что ей такая способная куколка нужнее?! Прижала тряпичное тельце к себе покрепче, намереваясь во что бы то ни стало не дать подругу в обиду.
Тихий шепот убедил ее ослабить хватку и перестать трястись.
«Дурочка, куклу-то еще разговорить нужно, не всем так везет. Чего я пугаюсь-то?»
Ей, видать, и впрямь нужно, Оспине-то. Понять, узнать, о чем травы болтают. В каком-то смысле, ей и правда может оказаться нужнее, так что ж Мишке – жалко что ли?
- Я тоже не очень понимаю, - сказала она примирительно. – Немножко только. Мне куколка помогает.
Мишка и рада была бы чувствовать себя как дома, да вряд ли бы хозяйке понравилось, заберись она с ногами на тощую кровать – ну точь-в-точь как у нее в вагончике, из чего попало составленную и чем попало набитую. Присесть же было особенно некуда, и девочка приткнулась к каким-то ящикам.
- А чего о служителе? Это про Аврокса, что ли? – уточнила Мишка. Пояснила, увидев сомнение в глазах хозяйки: - Деда Исидора сын который. Его так травы прозвали. Почему-то. Он что ли вместо деда будет?
Ох, да какое вообще «вместо» тут может быть?..

Получив неожиданно добро, Мишка, подпрыгнув, умостилась на жесткой лежанке, ноги свесила, куклу на коленки усадила. От сундучка резного отодвинулась: больно надо его трогать, мало ли что там у дочери Земли храниться может, да еще когда на носу эпидемия, а Оспину до сих пор по старой памяти Чумой величали? Ну его, такое любопытство, она бы и без предупреждения ничего лишнего в этом доме трогать не стала. Но сам сундучок был красивый, похожий на тот, где дед Исидор самые ценные лекарства хранил, поменьше только. Мишка то и дело скашивала на него глаза. Осторожность осторожностью, а зачем он тут на кровати-то? Достали ведь для чего-то.
Ну вот что она могла про Аврокса сказать, которого и видела один раз всего, и то издалека в потемках предрассветных? Хотя понятно было, что ее личное мнение Оспину меньше всего волнует. Про другое она спрашивала. Переглянувшись с куколкой, они решили, что рассказать надо все как есть, обижать их тут вроде пока не собирались. И дед Исидор им бы то же самое сказал.
- Травы в Степи ждут его. – Мишка аккуратно подбирала выражения, чтобы не переврать смысл, который только наполовину передавался словами. – А Земля… она всё ему даст, как дала бы деду. Если он захочет взять. А если не захочет… тогда мы погибнем, наверно. Потому что Грязь, и Симона тоже нет. Кроме Аврокса, никто ничего не сможет сделать. Его Артемий зовут, мне Капелла сказала.  Он никого не хотел убивать, они первые с ножами полезли, а он только пришел…
Он пришел, а дед Исидор, наверно, уже умер тогда. И коготь этот, который незнамо кто видел и по языкам разнес… Теперь Мишке снова стало страшно. Даже не потому, что вдруг Артемий не захочет, не справится или не достоин, а просто – возьмет и тоже умрет. Раз его один раз уже чуть не угробили, не успел он вернуться домой…
- Он должен жить, обязательно! – словно попросила Мишка. Как будто Оспина могла отнять у него жизнь или, наоборот, спасти ее одним движением руки. – Ты знаешь, кто деда убил? Вдруг он Артемия тоже убить захочет! Это же не Грязь, правда? И не Мара?

Значит, и правда знает Оспина, кто деда Исидора… Или догадывается наверняка. Мишке не скажет, конечно, да она это не подумав спросила. Что делать ей с таким знанием? Ее ли ума дело – жизнь менху оберегать? Да только ничего Мишка поделать не могла с беспокойством, от Земли перенятым.
- Ты точно знаешь, что не доберется? Точно-точно? Обещаешь? – не требовала сиротка, просила. Умоляла почти. Что ей было в том Авроксе, на которого и взглянуть-то пока не довелось – не могла бы и сама объяснить. Капелла сказала, что добрый он… Один был дед Исидор, разве заменит его кто-нибудь? Хоть всех людей на свете перебери, самых лучших, самых… нет таких больше. Только это ж по человеческим меркам. Травы говорили другое: им что один Бурах, что другой – невелика разница, Степь примет служение, одарит суровой своей милостью, склонится перед волей. Спасение в руки положит. Кто еще за них заступится, если Артемия не станет?
Что Оспина – не враг ему, в это Мишка твердо теперь верила. Если сам он от долга своего не откажется – поможет, раз уж назвалась дочерью Земли. Заодно прояснить кое-что надо бы, раз уж случай такой.
- А ты же не Мара, правда? Болтают, что Мара, но это только дураки какие-то. Тебя бы дед Исидор прогнал тогда еще, в прошлый раз, так что я не верю.

Не Мара она, нет. Жаль даже. Будь она и правда Марой – ничего бы ей не стоило уберечь кого угодно, было бы желание. С другой стороны, кто их знает, эти порождения Земли: может, если они среди людей жить начинают и с людьми дела иметь – сами в людей превращаются, силу свою теряют? А ради деда Исидора Мишке и самой не жаль было бы от каких-нибудь чудесных способностей отказаться, да только где ж их взять, способности-то…
Вот куколка знала наверняка. Но в ответ лишь посмеивалась, совсем как Оспина, только что зубов у нее не было, чтобы скалить. Словно и правда сговорились они девочку напугать. Приходилось Мишке своей головой думать. Она даже лоб наморщила от усилий, прежде чем выдать результат:
- Если и Мара, то не злая.
Ответ, пожалуй, был правильный. Решила что-то для себя хозяйка ночлежки, кукол раскидала неделикатно, на сундучок уставилась.
Было чувство, что Оспина не привыкла к гостям, не привыкла тайком в собственном доме дела проворачивать. Вот достала что-то, что Мишке явно видеть не полагалось, по привычке достала, на нее не оглядываясь, а прятать-то поздно теперь. Только и остается, что в подельники приглашать. Ну хоть спросила, прежде чем разворачивать, значит не решила пока от неудобного свидетеля избавиться…
Мишка отчаянно закивала головой. Конечно умеет!
Особенно если за неумение и слопать могут, чтобы не разболтала ненароком.
- Я никому-никому! – поклялась Мишка, прижимая к себе обоих кукол – и свою, и безымянную бессловесную страдалицу, Оспиной врученную. – Даже Капелле, правда! А как по-своему?
Если и правда сможет она Артемию чем-то помочь – а хоть бы и кости обглоданные под балахоном прятались, подумаешь, какая важность. У Мишки вон носок на пальце дырявый, тоже не всякому покажешь.

Влад, изрядно пошатавшись по городу, блуждая в раздумиях, которые касались огромного ряда вещей: от Самозванки и эпидемии, до Анны Ангел и колодца, неожиданно для себя, вновь оказался у Ночлежки Оспины.
"В конце-концов, Анна вряд ли поможет мне с этой проблемой. Скорее, только усугубит обстоятельства. Видимо, придётся мне отправиться внутрь. Хотя, если она пришла сегодня к Сабурову, то он отправит своих дружинников. Эти ребята крайне глупы, а уж за скромную плату  они спустятся внутрь. Ну не самому же мне лезть! К чёрту... Сейчас это дело вторично. Да и я вынес из тайника Отца ещё бутылку Твирина, так что не время думать о мелочах. Лучше, я ещё попытаю счастье у Сабы. Конечно, помощь Червя была бы неизмерима, но, кем бы ни являлась эта защитница беглых преступников - она должна знать многое".
Постучавшись, Влад толкнул дверь.
"Не заперто. Значит, вернулась. Не любит она Ольгимских. Но... Стоит найти к ней подход. Стоит. Она может хорошо послужить во благо города. В конце-концов, деньги и вещи ешё никому не были лишними".
- Саба-Успнэ! Это Харон. Ты дома?
Влад прошёл чуть внутрь, и увидел странную картину -  Оспина зависла над Мишкой с выражением лица, где сочетался неизмеримый фонтан эмоций, и чего-то от неё ожидала.
  - Эмм... Я, видимо, не очень во время. Но дело сложное и важное.
"Готовься Влад. Сейчас тебе будет литься что-то на уши. Что-то сладкое, но жгучее. Но эта женщина, пожалуй, единственная, кто может что-то рассказать".

Отредактировано Влад Ольгимский (мл.) (2012-09-06 18:42:27)

Дети любили Исидора. Можно было: ходить к нему в гости и слушать про степь, наблюдать за приготовлением настоев, шпионить за менху - это было самым любимым развлечением детей - и, конечно, спрашивать совета, когда ты заболел или поранился. Всем был хорош, только из материала непрочного - сломался быстро.
Саба уже успела пожалеть о своем решении. Показать орудие убийства девочке было не лучшей идеей. Возьмет да расплачется - что делать в этом случае, дочь Земли не представляла, утешать рыдающих малюток было не в ее стиле. Для этой женщины слезы являлись чем-то непонятным и недоступным. С уверенностью можно сказать только одно: Саба терпеть их не могла. К счастью для нервных клеток присутствующих, сиротка стойко все вынесла. Насупилась, конечно, но сдержалась, что не могло не порадовать.
Скрип старой двери заставил Эспе-инун вздрогнуть. "Должно быть, еще один беглый", - быстренько выпрямившись и сложив руки в привычный замок, Оспина обернулась. Хотела сделать шаг навстречу гостю, да не сделала. Ноги просто не желали.
- Харон? Ха-ха! Харо-о-он… - протянула женщина хриплым голосом. Она просто не была способна согнать с лица ядовитую улыбку. Однако тело напряглось, а пальцы сжались до хруста.  – Обыскивать будете, любезный Харон? Милости прошу, мне скрывать нечего, - о взаимной нелюбви семейства Ольгимских и Сабы-Успнэ говорить не стоит. Камнем преткновения для них стали рабочие - здесь все ясно. В отличие от своего отца, младший Влад никогда открыто против Оспины не выступал. Видимо, водить дружбу с земляным порождением ему было выгодно.
- Сложное? – Саба медленно склонила голову влево. – Важное? – склонила вправо.
- Я слушаю, - лицо приняло серьезное выражение, взгляд остановился на госте. "У Ольгимского ко мне дело? Это что-то новенькое…" - похоже, не только мара, но и сиротка изменилась при появлении важного гостя. Весь их вид говорил: "А мы здесь ни при чем. Так, о ерунде болтали…"

Правду, значит, говорили, что Оспина семейство Ольгимских на дух не переносит. Нос сморщила, как будто и съесть-то Харона побрезговала бы. Разве что глаза выцарапать… А он и не удивился совсем. То ли взаимны были чувства, то ли просто дела ему не было до ее любви или нелюбви. Скорее, второе: очень как-то ровно вел себя обычно Капеллин брат, вне зависимости, с кем дела имел, с сестрой ли, с Червями или шпаной беспризорной. Даже когда уши драл особо нахальным, не повышал голоса.
«Неужто добралась-таки до него Клара?»
Мишке аж интересно стало: с девочкой этой странной таким же он был вежливым и рассудительным? Может, ему-то она больше открыла, раз он с болезнью ее как-то связал? Харону же травы про Порождение Суок точно ничего сказать не могли. Мишка даже не была уверена, что голос твири он от шороха ветра отличить может. Значит, от людей что-то узнал.
Мишка даже забыла, что сейчас она – блаженная сиротка. Шею вытянула, на Харона любопытными глазенками уставилась.

Отредактировано Мишка (2012-09-09 18:24:32)

«Я точно от чего-то отвлёк их. Что-то важное, что они не хотели бы раскрывать. Просить разъяснить – бесполезно. Во-первых, я не знаю, что спрашивать. Во-вторых, сейчас мне всё же нужен, более-менее, добрый настрой Оспины. Ну, на который она вообще способна при виде Ольгимского. С Сестрой-то она, всяко, мягче будет. Хотя… Никогда не знал о взаимоотношениях Сестры и Оспины. Да и надо ли оно мне? Думаю, что… предполагаю, что… нет».
- Признаюсь, есть в этих твоих словах доля правды. Но я вообще не думал сюда более возвращаться. Прошлый раз, я тебя дома не застал, да ещё и случился тут неприятный инцидент с Червём. Но вот… достаточно бессмысленно шатался по городу, да и вышел к твоей Ночлежке. Уже решил попытать счастье. Правда, я вижу, что я не очень во время, но я и не задержу на долго.
Влад взглянул на сиротку.
- Не ожидал тебя, Мишка, тут увидеть. Как поживаешь? Как эээ Куколка?
Ещё глоток воды.
- Дело вот в чём. Довелось мне свидеться с ней в Кабаке, у Стаматина. Довольно интересная компания собралась…Я, Гриф, и эта девочка. Кажется, Грифу она ещё больше, чем мне, не понравилась. А он, только своему чутью благодаря, поди, и жив ещё. Но дело здесь не в чутье… И дома она знает, где заражённые стоят. И в городе - не известно откуда. А теперь и ты её сестрой назвала. Старшей. Земля... хм...
«Землёй пахнет…Сырой… Гаруспику бы сообщить, да Тае. Жаль, я миф про Шабнака помню плохо. Там ведь как раз что-то насчёт свежей глины, не так ли? Хотя, я могу и больше выдумывать. В конце концов, Клара сама указала, где заражённые дома стоят. Если только… Если только уже не… Ладно. Пока рано так далеко заглядывать. Может быть, к Каиным заглянуть? Хотя, для них это всё, наверно, дико».
- Ведь что-то с ней не так, да?
Ещё глоток. Ольгимский заметил, что каждый она провожала с каким-то странным выражением лица. И тут странный вопрос…
«Где я набрал воду? Ммм… Да прям я помню».
- Либо у сестры в фонтанчике, либо у Отца в подвале. Да, он даже воду запасает. Может быть, верит, что после сможет её продавать. Тут мне не ведомо.
«Где же… Где же… На вкус вроде ничего».

Отредактировано Влад Ольгимский (мл.) (2012-09-10 23:39:43)

К счастью, девочка поняла, что от нее требуется. "Молодец, сиротка, возьми с полки пряник" - пока Влад разглагольствовал, за его спиной, да что там за спиной, буквально перед его глазами Мишка прятала сундук. Ничего не скажешь, прятала профессионально - Харон, кажется, ничего не замечает. Медленно кивнув в знак одобрения, Оспина перевела свой взгляд с Мишки на Влада.
- Что случилось с Червем?.. Меня не было, - женщина нахмурилась и, подняв глаза к потолку, продолжила: А ты, значит, присутствовал при этом инциденте? - Саба прислушивалась к интонациям гостя. Ольгимский уделил минуту внимания и сиротке. Конечно, он не ожидал увидеть здесь ребенка. "Интересно, у нее потом проблем из-за "дружбы" со мной не будет?" - а разговор по-прежнему ведется о Самозванке.
- Кстати, не старшая она мне сестра, нет. Я назвала ее страшной. Ты ослышался, Харон, - женщина вновь проводила взглядом глоток. - Она многих успела испугать одним только своим появлением, верно? Само собой, с ней что-то не так. Правда, я не спешила бы обвинять эту девочку во всех смертных грехах, но и доверять Самозванке не советую. Любые сердца, даже самые черствые, размягчить умеет, плутовка. Не пускай ее на порог своего дома, Харон, если хочешь, чтобы все вещи на местах своих оставались, - едва заметная улыбка проступила на лице. Он ждет от Сабы дельной информации, мудрости Земли, а что говорит она? Издевается. - Говорят, их две штуки. Одна добро сеет направо и налево, другая прислуживает госпоже Язве, если ею самолично не является. Но могила-то одна, место для одного... - еще раз взглянув на сиротку и убедившись, что подобная "кукольная свадьба" вроде как не должна вызвать подозрений, Эспе-инун дотронулась до плеча Мишки, но в ту же минуту отдернула руку, словно это прикосновение обожгло ее.
- У доктора вон саквояж чуть не оторвался, а без него врач как без рук, - нужно чем-то отвлечь внимание девочки. Неудачным жест получился, не привыкла дочь Земли кого-то касаться. Всегда на этот счет имелись опасения. "Кто знает, может, я сама Язва?"

Отредактировано Оспина (2012-09-12 18:58:20)

Как ни странно, до поворота Артемий добрался без происшествий. Целых тридцать метров по освещенной прямой, великое достиже...
Оп-па!
Нет, конечно, с братом Виктории он обязательно собирался познакомиться ближе - когда-нибудь, не сегодня, в небольших дозах, шаг за шагом, по хорошему настроению - но уж точно не в столь глубоко личный момент, как получение отцовского наследства. Он не знал даже приблизительно, что могло быть ему оставлено, с какой целью и... А, по совести, не знал совершенно ничего, но почему-то не сомневался, что за пояснения, комментарии, уточнения и даже просто реплики пана Ольгимского, исполненные в его витиеватой, запутанной, намекающей, информативной манере, могли привести к применению грубой физической силы. А второй сломанный нос за день - это все-таки перебор.
Поэтому и пережидал младший Бурах так, словно вина на нем какая-то была: прошел дальше, к Бойням, за домом пристроился, да к стуку шагов прислушивался. Смешно ему было с того, что приходится прятаться так, смешно - и вместе с тем злость так и разбирала. По совести, злился все еще на белокурую панну, на столичного доктора, на идиота-Сабурова... А сейчас еще предстояло общество отцовского душеприказчика, незнакомой женщины, чего имени он не помнил из своей юности. Странные мысли от этого лезли в голову, странные и далеко не все - приятные.
"Что я увижу там, отец? Что я не знал?" - в том, что было что-то неизвестное, Артемий не сомневался. Многим отец с ним не делился. Теперь вот думалось, что куда большим, чем следовало бы.
Вот и ушел пан Владислав. Оставалось быстро, почти бегом пересечь Сырые Застройки, постучать, не дождаться ответа и войти. То ли почудилось, то ли на самом деле мелькнула тень чья-то где-то по правую руку.
Коридор был освещен слабо, голоса звучали приглушенно и откуда-то справа.
Голоса. Черт, а так надеялся, что хоть бы одна будет эта загадочная Оспина!
- Эспе-инун? - вспомнил, к счастью, названное Ольгимским имя. Окликнул - негромко, но ведь и была-то она самое большее за дверью, зачем на весь квартал голосить?

В исполнении Харона печальная история одонхе не казалась такой уж печальной, по крайней мере, для хранительницы Уклада. Не жалость вызывала, а скорее злость и обиду. "Что здесь забыли сабуровские молодцы? Ох, чую, разойдется вскоре комендант, и пойдут клочки по закоулочкам... А на меня он давно глаз положил. В плохом смысле", - втянув голову глубже в свое мешковатое одеяние и спрятав ладони в рукава, женщина отвернулась от Влада. Именно так она и закончила разговор - своеобразно попрощавшись. Простояв так некоторое время - сначала, прислушивалась, плотно ли закрыл Харон дверь, затем наблюдала за Мишкой и ее тряпичными друзьями - Эспе-инун поняла, что еще немножко, и она задремлет. Сознание сразу же нарисовало мишкино лицо с небольшим намеком на улыбку: "Что, спать хочешь, Саба?" – забавная ситуация, но не для Оспины. Та даже губы скривила. Как только захлопнулась дверь, сиротка вновь осмелела и даже открыла рот, что нечасто позволяла себе при Ольгимском. "Странно, я думала, они с Капеллой дружбу водят. Чего это девочка так брата ее боится? Видятся они, должно быть, часто... Потом об этом спрошу", - похоже, за эти несколько минут внутри сиротки накопилось множество мыслей и девочке, хоть та и не являлась болтушкой, многое хотелось сказать, или, может, спросить. Что же, послушаем…
- Даниил?.. А как приезжего доктора зовут, не знаешь? Я никого здесь не встречала с подобным именем, - дверь возвестила своим скрипом о новом госте, кроме того, гость сам поспешил возвестить о своем пришествии, назвав хозяйку ночлежки по имени. "Голос незнаком… Откуда имя мое истинное знает?" - оторвавшись от созерцания кукольного личика Врача, Эспе-инун повернулась к коридору и, всматриваясь в полумрак, что, к слову, большой пользы не принесло, настороженно прислушивалась к шагам. Некто внушительных размеров расхаживал по ее хоромам. Важный визитер, только чувство такое, что не гость это пришел, а хозяин. И голос вроде незнаком, а, кажется, уже сто раз его слышала где-то.
- Проходи, гость...

Отредактировано Оспина (2012-09-14 15:46:12)