Сначала, конечно, пришлось дождаться, пока Ласка закончит вечерний обход.
Нет, Мишке в голову не пришло бы побеспокоить «милых мертвых». Во-первых, за это могло серьезно влететь, не гляди что Ласка хрупкая и рассеянная. А во-вторых – ну что они, совсем без понятия, что ли? Они так, осторожненько посидят, посмотрят… Во всяком случае, Мишка очень на это надеялась. Потому что, совсем если по-честному, от Спички всего можно было ожидать.
Наконец, Ласка тихонько хлопнула скрипучей дверью сторожки. Никогда ведь не примется за еду, пока не польет молоком могилы, и цветы пока не разнесет по каким-то своим диковинным правилам и графикам. У Мишки в кармане была припасена пара корок хлеба – просто на всякий случай, не то чтобы она собиралась от мертвых откупаться нищенским своим ужином… Съедят, в конце концов, если не пригодятся.
Мишка размяла затекшие от долгого сидения под забором ноги и осторожно заглянула за створку тяжелых ворот. Темнота уже сгустилась в дальних углах Кладбища, и теплый подрагивающий свет лампы над дверями сторожки соблазнял уютом и кажущейся безопасностью. Сопротивляться было тяжело, и Мишка достала из кармана записку, чтобы хоть как-то оправдать желание податься искушению хотя бы на пару минут. Перечитывать там было особо нечего, но она старательно изучила клочок сероватой бумаги еще раз.
«ПРИХОДИ. СЕГОДНЯ. С.»
Записка была извлечена из условной щели между ящиками не далее как после обеда.

«Готова…»
Провокационный вопрос, на самом-то деле. Вот так иногда скажешь Спичке «готова», а потом оказывается, что нужно у Атамана из-под носа патроны увести потихоньку… И даже не то беда, что мальчишки поймают и отлупят, в конце концов лично ей согласно плану ничего криминального делать не предлагалось, Спичка ж не дурак совсем. Но как-то некрасиво выходило, Ноткин уже тогда негласно взял сиротку под свое покровительство. Настолько негласно, что Спичка был совершенно не в курсе. С тех пор, конечно, ничего такого не предлагал больше, да Мишка и не в обиде была: на ее долю придумок тоже хватало.
В общем, уточнить стоило хотя бы для того, чтобы избежать потом неловкости.
- А чего делать-то будем?
Когда выяснилось, что на повестке дня сегодня всего лишь поговорить с «милыми мертвыми», Мишка немного расслабилась. Ласка бы, возможно, идею не одобрила, но в конце концов она-то с ними разговаривает, почему им нельзя? Обижать же они их не собираются, наоборот.
С «бесстрашными и честными» обстояло сложно. Не Хозяек же предлагать, которые к тому же и не здесь вовсе. Всех прочих, кто мог бы с ними сравниться, Мишка знала в лицо, то есть были они живехоньки.
Впрочем, один способ найти такого духа ей в голову все-таки пришел.
- Не знаю, но может надгробия почитать? Там наверно пишут, если человек хороший. И надо выбирать самые красивые. Кому попало такие ставить не будут, да?..
За углом сторожки как раз маячила самая большая на Кладбище надгробная плита, приметная даже в тусклых сумерках. Раньше Мишке как-то не приходило в голову поинтересоваться, что на ней написано.

Мишка задумчиво подошла поближе к памятнику.
Да что там к памятнику – это чуть ли не целая гробница была, с колоннами и ступеньками… Не как у Хозяек, конечно, но на Кладбище другой такой не найти. Тут, наверно, молоко лить не надо, все равно не впитается, разве что так поставить. И не посмотришь как правильно – ничего на ступеньках не лежало, ни цветов, ни хлеба… Странно вообще: такую громаду отгрохали, а еды не носят?
- А кого тут вообще закопали-то? – с сомнением спросила Мишка. – Нам точно его надо?
Девочка поднялась по ступенькам и попыталась прочитать нижнюю строчку надписи – ту, что была чуть выше ее глаз:
- Рэ… Ета… - Дальше буквы были какие-то незнакомые. Странно, вроде Капелла ей все показала, и даже читать получалось до сих пор, ничего не мешало… - Может, он иностранец? А как мы его поймем тогда, если он по-иностранному заговорит?
Впрочем, строчкой выше буквы были все известные, и даже складывались в нечто осмысленное: «СОБРАТЬЕВ». Значит, про братьев каких-то.
Мишка отошла на несколько шагов назад, чудом не полетела со ступенек, но зато поняла, что надпись гораздо больше, чем ей сначала показалось. Начало ее терялось во мраке, но имя явно было где-то там, выше: большими буквами, контуры которых расплывались от темноты и неудобного ракурса.
- Ты можешь прочитать? Как его звали-то? А то невежливо выйдет…