"Неужели все это со мной? Неужели это все из-за меня? Я не смогла совершить обещанного чуда, на что я теперь гожусь? Мне страшно, я ничего не знаю о жизни. Больно. Я надеялась что Генерал поймет меня, спасет все, это же было так близко. Но нет! Не смог! Не стал! Не захотел? Запуталась... Как же страшно. Там будет тоже самое. Война - лишь смерть. Мне страшно. Негде искать защиты. Все хотят от меня чуда, но я не верю что еще способна на него. Страшно."
Мысли путались, сбивались в стайки, перемешивались, сталкивались и устраивали маленькие взрывы. Перед глазами все еще стояли те пушки, которые безжалостно уничтожали то что могло жить еще множество лет. Бездушные машины. Никто так ничего и не понял. Уши все еще болели от того ужасного грохота, а сердце, казалось, осталось там, погребенное под домами, людьми, сломанными судьбами, не случившимися дорогами. Ведь всего этого можно было избежать, лишь раз свернув на маленькой развилке. Всегда есть выбор, иной путь, которым можно следовать. В этот раз Кларе не хватило сил повести за собой тех людей, что могли сейчас не допустить подобного. Лицо девочки избороздили мокрые дорожки, по которым скатывались крупные слезы, кожа уже болела от соли, но это не играло никакой роли.
"Все говорили - невозможно, невозможно, невозможно... Неужели я ошибалась? Нет, ведь это было невозможно. Все было против, я не устояла... Как же это сложно и тяжело. Там все закончилось уже навсегда, на месте бойни не вырасти цветам нового мира, как бы ни желали этого утописты. Их Многогранник - чудо, но оно никогда не выйдет за рамки. Никогда не станет большим. Теперь у Горхона одна красная пустыня. И мы едем к месту еще одной. Хватит ли мне сил? Смогу ли я? Должна. Мне развяжу руки. Я буду в своем праве, я умею творить чудеса! "
Девочка все время сидевшая забившись в уголок купе, наконец-то выпрямилась и утерла ладошкой мокрые щеки. Сняла шапочку и куртку, в которой сидела все это время. В это время в купе зашел Блок.
- Тебе удобно, Клара? - произнес он, вешая на гвоздь шинель.
- Мне все равно. - тихо проговорила она. - Мне правда не важно, мы же здесь не на всегда. Там будет так же? - задала она вопрос,  который мучил ее уже долго время, лицо ее на мгновение отобразило отчаянье и ужас, затем девочка с большим трудом взяла себя в руки и заставила не разрыдаться. Время быть сильной.
"Мне необходимо все изменить"

Генерал начал разговор, который должен был начать довольно давно. О том выборе. Он говорил про обстоятельства, аргументы и тому подобные вещи, словно хотел прикрыть эти словами свое решение. Словно тогда он не имел права голоса и мог лишь покоится обстоятельствам.
"Простить? За это?" перед глазами снова пронеслись кадры той бойни, что пронеслась тогда по Городу. "Понял ли Данковский что он сотворил своими руками и своей верой? Не чудо, но гибель."
- Я сделал все, что мог. Все, что было в моих силах. - Александр резко поднялся, подошел к Кларе, хватая ее за плечи и заглядывая в глаза. От испуга девочка обмякла в его руках словно кукла. Она никак не ожидала подобного от уравновешенного Генерала и могла лишь молчать, стараясь отвести взгляд полный боли. Девочка не могла оправится от того, что потеряла всех тех кому верила и тех кто верил в нее. Но смысла кого-то ненавидеть уже не было. Колесо судьбы повернулось. Время бороться прошло, настала передышка, надо копить силы, чтобы снова бросится туда, где угасла вера в чудо. Женщинам не место на войне, кровь лишает их сил, так говорят. Но даже на войне должно быть место чуду. Ведь без него мир медленно, но умирает.
"Почему не я? Почему не Гаруспик? Почему он? Это же гибель всего... Предначертанное свершилось. Цепь оборвана."
- Я понимаю, я способна творить чудеса. Но ты видел, я способна и проиграть! - от переизбытка эмоций девочка перешла на ты, чего ранее с ней не случалось. - Ты же видел! - она почти кричала. - Не было чуда! Он погиб! Погиб! И не будет больше ничего. - Клара словно устыдившись уселась на койку. - Я ошибаюсь... Я могу не справится и в этот раз. Даже если руки свободны, я уже не знаю что выйдет из под них. Жизнь или смерть... Чудо или обломки души...
"Я могу спасти, а могу и погубить. Знаю. Рискнешь. Поверишь. Поможешь. Но не переживешь если проиграешь. Твоей душе уже не обрести покоя."
- Мне страшно. - тихо прошептала Клара.

- Я совершу чудо? Да, возможно все сложится именно так. Я способна, только сама не до конца знаю на что. Наверное на все. В этот раз, мне кажется нужны будут не только мои руки. Что бы выиграть нужны будут все. Один человек не будет стоить всех. Это я знаю. Иное - нет. Я никогда не была на войне и слышала о ней лишь из ваших рассказов. Я не знаю что мне предстоит совершить. Расскажите.
Пока Александр собирался с мыслями, девушка отрешенно уставилась в окно глядя на проносящуюся мимо степь. Пару раз, кажется, мелькнули какие-то смазанные тени, но вполне возможно что это была лишь игра солнца на огромных камнях. Она тосковала по Городу. Городу которого нет. Вселяло надежду лишь то, что выполнив долг она сможет обрести все то что потеряла по резкому слову бакалавра. Оставалось лишь надеяться. На настоящее чудо, не то, что она может сотворить своими руками, а то что может придти в жизнь совершенно неожиданно.
"Кажется он и сам мне не верит. Я не спасла то что так невероятно полюбила. Есть ли вера? Трудно понять. Я попробую, Александр, слышите, попробую!"
Не заботило чудотворицу то, что взрослые собираются в очередной раз возложить на ее плечи груз, который не могут поднять и сами. Наверное ей было еще рано задумываться об этом. Или она смирилась, склонившись перед волей неизбежного. Так или иначе она приняла свою новую дорогу. Были лишь не ясно примет ли она свою новую жизнь? Удержит ли в своих руках те линии судьбы что собирается отдать ей Генерал?
- Тихо, от ветра тоску напустившего, плачет, нахмурившись даль. Будто бы ей безо времени сгибшего, павшего Города жаль... - А за окном действительно начинался дождь, такой привычный ранее и такой новый теперь, когда от Города остались только сны и память. Он наполнял землю живительно влагой, но никто теперь не мог поручится родил ли земля хоть что-то. Хуже все, наверное, пришлось ей. Не осталось больше тех кто мог страдать вместе с ней.
- Александр, слышишь? Я попробую, я попробую совершить это чудо, я обещаю. Только ты скажи, что за чудо тебе нужно. только не оставляй. Одна не справлюсь.

Отредактировано Самозванка (2011-12-25 22:08:34)

"Не удалось спасти город? Ты лжешь. Как бы не не так. Глупый. Ты же ничего не понимал в этом городе! Он был центром всего! Он! А не эта ваша глупая столица, не ваш глупый фронт. Я пришла что-бы все исправить, и что я вижу в итоге? Сборе трусов, лжецов и перестраховщиков, которым важнее сохранить лицо. Вы все сидите на цепях. Дружбы, долга, чувства... Какие же вы ограниченные. А я могла дать вам всем свободу. Признайтесь, генерал, давно ли вы чувствовали вкус свободы? Легко играть героя перед собой, легко идти на смерть зная что о тебе будут помнить, что не забудут? Легко? Как вы глупы, генерал. Самовлюбленны. Вы так упиваетесь собственной гордостью и волей. А чего она стоит на проверку, ваша воля? Легко умирать зная о том что ты совершил. Зная для чего. А вы попробуйте начать жизнь с чистого листа, где каждый час от тебя будут что-то требовать, в чем-то обвинять, судить и грозить. Требовать отдать жизнь, словно своим появлением ты ее у кого-то отняла. Вы правы, генерал, я не ребенок. Мне не пятнадцать лет. Мне двенадцать дней. От вас много требовали тогда? А почему сейчас все стоят передо мной с протянутой рукой и вымаливают чудо вместо того чтобы идти и творить его?! Я не печать чтобы штамповать чудеса для всех и каждого. О нет, в этой очереди окажется много обиженных и обделенных. Я не ларец, из которого можно доставать золотые монеты. А вы хотите чтобы я подобно машине производила для вас этот эфемерный продукт. Кто вам дал право на это, генерал? Черт вас забери, кто вам дал право распоряжаться мной?! Вы, и только вы виноваты в том что происходит. А хотите чтобы это исправляла я. Подло, генерал..." - все это непременно стоило высказать, наверное, даже прямо сейчас, но Клара усилием воли прекратила этот мысленный монолог, не позволив яду слов выйти за предел ее разума. Сейчас этого того не стоило. Пепел ждал, видимо смирившись с тем что девочка изменилась, а может решил что шок не прошел. Не каждый день такое увидишь. А поезд все ехал и ехал, словно ему было все все равно. Да, наверное, так оно и было. За ним наверняка шли огромные и жуткие порождения Степи, которые хотели проводить его в последний путь. Или сожрать. Ведь большим и страшным тоже хочется есть, как впрочем маленьким и подлым.
Вот ехал этот странный поезд, за которым шли, а может и не шли чудовища, сидел в кабине немой машинист, а может еще одно порождение степи, спали от усталости, а может и напивались от горя солдаты в вагонах. Молчала, а может просто не знала что сказать Клара.
- Земля! Зачем ты дала неразумному существу в руки такую страшную силу? Зачем ты прежде, чем созреет и окрепнет его разум, сунула ему в руки сталь? Зачем ты наделила его такой волей, что превыше его смирения? Зачем ты научила его убивать, но не дала возможности воскресать, чтоб он мог дивиться плодам безумия своего? - тихо проговорила девочка. Она не ждала ответа на свой вопрос, поскольку тот кто воевал всю свою жизнь, и помыслить не может о сути.
- Скажите, Генерал, вы мечтали когда-нибудь о том, чтобы родится в другом месте и времени и не видеть, не знать войны, боли и утраты? - спросила Клара таким голосом, словно шла за руку с Александром всю его жизнь, видя победы и разделяя поражения.

"Кажется не по душе ему сейчас мои разговоры да обвинения. Наверняка не понимает за что накинулась на него, почему виню его во всех грехах, да за Город так цепляюсь. Винит ли себя за то что творит со мной против воли? Надеюсь что да, тогда осталось в нем от человека что-то. Раньше я не сомневалась, но после того как он Город на смерть обрек да меня на погибель тащит? Святые тоже умирали от пуль да ножей, а то и от простой болезни... Ох, прекращать надо такие мысли да разговоры, того и гляди рассердится и с поезда выкинет. Куда мне тогда? Если уж и не сожрут чудовища степные, так Мария костьми ляжет лишь бы обратно меня не пустить. Завишу я от него сейчас, ровно он сам от властей. Хорошо ли, плохо ли, не знаю, но страшно. Вреда не причинит, но погнать в гущу схватки может. Глупое это дело - война. Кто больше других перебьет.  Как шахматы, только фигурки живые да боль чувствуют. Отворачиваются от Земли, супротив нее идут, вот и ходят после войны как неприкаянные. Везде им душно да плохо. И в мирную жизнь хода нет. Не слышат Землю из-за грохота оружейного, а когда падают в нее - поздно бывает. Жаль мне их, да не до жалости сейчас, ведь туда-же еду. Стану крики людей громче Земли слышать и чудеса растеряю. Или может наоборот, вернется жизнь откуда пришла, окрепнет голос Земли, окрепнуть связи, возрастут чудеса... Подождать надобно, рано пока говорить о чем-то. Сейчас надо уверенность Александру подарить, чтобы не гнулся он в руках непокорной судьбы мягким солдатиком, а стальною волею возвышался рядом с ней. Вот тогда и польза будет от него и дело. Тогда сам в руки молот возьмет, да выкует себе судьбу по нраву. Если сможет."
- Давайте я расскажу вам одну сказку, Александр. - сказала Клара усаживаясь рядом с полководцем. - Прошу только об одном. Слушайте, не перебивайте. Это не просто так, стоит сбить одно слово и остальные рухнут словно домик карточный. Слушайте. - Сказала девочка и словно преобразилась, голос налился интонациями глубокими, плечи расправились, глаза таинственно засверкали. Хорошая она была рассказчица, и не смотря на то, что сказки рождались ровно в том момент что Клара открывала рот, звучали они ладно и продуманно, словно не раз были читаны девочке в детстве. - Жил был в одном хорошем маленьком городе один хороший мальчик, который с детства верил всему что говорили ему папа и мама. Вот папа сказал ему однажды, что если сильно чего-то хочешь - всегда получаешь. А у мальчика была самая тайная и сокровенная мечта - он хотел летать. Это большое, безграничное небо манило его к себе больше чем все детские забавы и игрушки. Мальчик ни на секунду не сомневался в том, что стоит ему откуда-нибудь спрыгнуть, как он полетит в небесах краше птицы. Так оно и было. Летал он себе и горя не знал. И все жители знали что за чудо-мальчик у них растет и радовались. А когда мальчик вырос он поехал в большой город, чтобы учится на доктора. И очутился он в городе, где его словам о небе и полетах никто не верил, а когда он показал всем жителям свое маленькое чудо - они стали всовывать ему какие-то большие и тяжелые книги, из которых мальчик прочитал, что люди летать не умеют. И разучился. Вот. - глубокомысленно закончила Клара. Не было смысла обрывать историю на середине, как это она обычно делала. Не было смысле делать рассказ полным символов и намеков. История просто вышла из уст девочки, словно рассказанная кем-то другим в назидание Блоку.

"О нет, кажется я недооценила его "благородство", он не выкинет меня из поезда, он сам тут повесится, или выйдет в другой вагон чтоб меня видами не смущать. Вон как сгорбился да плечи опустил, ровно горем убитый. Негоже так себя полководцу вести. Кудаж за таким идти? Разве что на смерть верную. Эх, переплавил тебя Город, переплавил, поменял твое железо на серебро податливое, с виду как и прежде грозен, а внутри... Пусто, если по лицу судить, ожидание ,если по делу. Правда не доброе то ожидание. Словно не победы ждешь, а хоть чего-нибудь, хоть смерти своей, если поможет прекратить твою пытку. Сам мучаешься, да и других за собой в пучину тянешь. Нешто можно так? Нельзя ни в кое разе. Ты ведь полка за собой вести должен, уверенность вселять, чтобы глядючи на тебя солдаты раненные вставали да снова в бой шли, врагов разбивая словно городки песчаные. Чтож мне делать с тобой, горюшко? Эх-эх-эх... "
Люди военные да званиями награжденные, властью одаренные, полны достоинств, к коим прикладывается один небольшой недостаточек. Как правило они на дух не переносят когда на них кричат. С рук это как правило не сходит никому. Этим и собиралась воспользоваться Клара, надеясь что Пепел вскинет свою голову, пронзит ее острым и холодным взглядом, возьмет себя в руки, вернется к своим мыслям да уверованиям, что жизнь ему уже не раз спасали. Взглянула на него пытливо, взгляд поймала с удивлением. Жители Города да Приближенные боялись с ней взгляд скрестить, боясь что она, девочка-чума, в паутину их свою затянет, из которой возврата нет. А этот, смотри-ка! - глядел. Спокойно, не укрываясь за мыслями иными, за делами придуманными, глядел.
"Глядит. Открыто так. Словно... Доверяет?"
И все те крики, что хотела исторгнуть Клара на полководца, вдруг исчезли из уст да мыслей. Расхотелось ей ругаться на того, кто ей жизнь свою да людей своих доверил, кто вытягивал из неприятностей да оберегал в последние дни жизни Города.  Не осталось для него слова грубого, лишь сожаление, что вела себя как дите, обозленное да неразумное. Захотелось утешить,да извинится за голову дурную да слова поспешные.
"Нельзя так. Он же мне тут единственный доверяет. Кто я без него? Эх, доля смиренная..."
- Александр, простите что на вас срываюсь. Мне сложно и страшно, я боюсь. Но не войны боюсь. Страшно мне что ведьмой опять посчитают, травить да пугать будут. Сабуров мне как отец был, и защита и опора, а теперь нет его. Никого нет, кроме вас. Некуда идти. Не хочу возвращаться на руины города, где меня никто не ждет... Еще и вы хотите покинуть меня. Это несправедливо, я не хочу такой судьбы. Я умею творить чудеса, только вот для меня самой они не работают. Я уже обещала что сделаю все что в моих силах, теперь обещаю повторно. Я исцелю всех кого смогу, поведу за собой людей, стану знаменьем, если это потребуется. Я исполню ваше желание. А вы исполните мое. - Клара тихо положила свою маленькую ладошку на руку Пепла.
"Желание одно. Семья."

"Не понимаю. Почему он не отводит взгляда? Почему так спокойно смотрит мне в глаза? Неужели не понимает, что если захочу то вытяну из него по жилам всю душу, выверну наизнанку, открою самые страшные и потому самые оберегаемые тайны? Неужели тебе не жаль себя, что ты так неистово отдаешь себя моей власти? Или ты просто так ничего и не понял? Неужели для тебя это так невероятно, что ты свято не веришь в это? Я же взмахом руки могу вернуть тебя Земле. Ты ждешь смерти, дак может подарить ее тебе? Земля давно ждет тебя..."
Степь, расстилавшая за окном, казалось никогда не закончится, высокие травы перемежались с редкими гигантскими валунами, взявшимися не пойми откуда, сейчас казалось что за городом нет ничего, сплошная степь из которой нет выхода.
"И будем мы так ехать, пока Земля не призовет нас... День за днем по рельсам с трясущихся вагонах на свидание со Смертья. Она, наверное, уже заждалась нас. После всего что было, смогу встретить ее как давнюю подругу, с которой постоянно кто-то разлучает. Говорят что прекрасно умирать во сне. Странные. Ты же тогда не понимаешь что происходит и даже не знаешь о том что Смерть уже у тебя за плечом, нет, нельзя так умирать. Лишь с гордой поднятой головой и горящими глазами глядеть в лицо нашей общей смерти и матери - Земле."
- Александр, скажите, а есть ли что-то за этой степью? Мальчишки слухи пускают, дескать нет там ничего, степь да спеть кругом, сколько не иди и не беги, лишь травы да валуны с чудовищами огромными. У них даже для этого поезда своя сказка есть. Нет, я не верю, да только смотря в окно видно только привычные травы... какая она, эта ваша столица?