- Спасибо, - коротко кивнул Михаил, делая небольшой глоток твирина. Пить быстро – себя ненавидеть. Не дождется Бурах адекватного Шкиля, придет, а тот уже будет лежать на столе не в силах произнести ни одного нормального слова. Смешно. Просто обхохочешься. – Смотря с какой стороны посмотреть. Твирь, конечно, вещь хорошая, но не всякий твирин может оказаться спасительным. Впрочем, вам, Стаматиным, точно опасаться нечего, - с долей сарказма в голосе заключил знахарь.
Близнецы всегда отличались безрассудным нравом бунтарей. Наверное, многим в Городе хотелось хоть капельку походить на архитекторов, обладать их храбростью, уверенностью или хотя бы способностью не видеть перед собой преград. К счастью, Шкилю посчастливилось познакомиться с Андреем до трагедии пятилетней давности, поэтому он успел перенять у владельца кабака непробиваемый упрямый характер и умение полностью игнорировать любую опасность. По правде сказать, Михаил был ему очень благодарен.
- Конечно. Тебя переубедить невозможно. Напролом пойдешь, а до брата доберешься. И все-таки, будь осторожен. Эта зараза очень неприятно переносится организмом. А насчет бремени... знаешь, я пока как-то не успел пообщаться толком ни с одним из наших лекарей. Стах пропал, а Бурах... ну, когда мы с ним виделись, у нас не было времени коллегиально обсудить обстановку.
Ложь. Шкиль боялся. Боялся опять не оправдать возложенных надежд и не успеть вовремя помочь нуждающемуся. Боялся в какой-то момент вновь разочароваться в самом себе и опустить руки.
- Болезнь принесла шабнак. Очень хитрая шабнак, которую черта с два поймаешь. Бежать смысла нет. Ты уже надышался этой гадостью. Она уже внутри тебя, Андрей. Внутри каждого, кто дышит городским воздухом. А побег... ты сбежишь от Города, но вот Язва будет преследовать тебя до самого смертного одра.

Шкиль принялся по новому кругу рассказывать о том, как бессмысленно и безнадежно бытие вообще, и жизнь Города в частности, особенно в сложившихся обстоятельствах.  Каждое слово лекаря только укрепляло  решимость Андрея  все силы бросить на то, чтобы покинуть Город как можно скорее. Он уже и слушал вполуха, мысленно перебирая варианты и прикидывая, куда отправится первым делом.   Стаканы снова опустели.  Андрей взялся за бутылку, что бы подлить еще, но резкий стук торопливо распахнутой и вновь захлопнувшейся двери его прервал.
В зал вбежала молодая девушка и остановилась, вцепившись  пальцами в юбку. Рута, служаночка из Горнов.  Она растерянно озиралась, покусывая пухлую нижнюю губу, явно напуганная, что пришлось сунуться  в такое «страшное место».
- Ты кого ищешь? – окликнул ее Андрей, довольно громко. Она  от неожиданности подпрыгнула как испуганный воробушек.
- Вот, - Рута торопливо вытащила из кармана узкий белый конверт и, подбежав к столу, сунула его Андрею в руки. – Велено вам передать.
Почерк он узнал сразу же, еще более летящий и острый чем всегда.
«Если знаешь что-нибудь о местонахождении Станислава Рубина, приходи немедленно. Это больше, чем дело жизни и смерти.  Если не знаешь – тем более приходи.»
Что ж, значит это не Каины задержали Рубина. Или даже так, им не удалось его задержать. 
Рута все еще стояла подле столика, опустив взгляд.
- Ответ передать? - тихо пролепетала она.
- Не надо. Сам приду.
Что-то согласно пискнув в ответ, девушка подхватила юбку и заторопилась к выходу.
Андрей еще раз перечитал записку. Можно представить, какой хаос творится сейчас в усадьбе Каиных, если Мария решила сама заняться поисками Рубина. Что же тот такое натворил? Что разузнал? 
Он собрался было попрощаться со Шкилем, но обнаружил, что ни в каких прощаниях лекарь не нуждается, потому что крепко спит, уронив голову на руки.
- Быстро же тебя разобрало, - хмыкнул Андрей, накинул плащ и вышел.

"Горны". Мария Каина

Отредактировано Андрей Стаматин (2013-12-05 20:34:24)

"Сгусток". Владислав Ольгимский

Вопреки ожиданиям, его никто не убил по дороге.
Вопреки ожиданиям, кабак не был набит под завязку. Толпы не было, никто не буянил.
Вопреки ожиданиям, Шкиль не свалил куда подальше, не нарвался на нож и даже не умер от болезни.
Словом, все пошло не так.
Единственная часть ситуации, которая соответствовала ожиданиям: Михаил был то ли мертвецки пьян, то ли без сознания. То есть, все еще могло повернуться так, как ожидалось.
Артемий сел напротив бессознательного тела Шкиля, дотянулся и потряс его за плечо.
Жаром через одежду не пробивало, мертвецкого холода не было - и то хорошо.

--> "Горны". Мария Каина

Город сложно было назвать вымершим. Встревоженным – да, затаившимся – пожалуй. Но хозяйки все так же спешили по своим делам, а дети все так же сновали по подворотням. Чуть больше тревоги на лицах, чуть больше страха в воздухе. Два дня назад было хуже.
Мария не отказала себе в сомнительном удовольствии полюбоваться на Кожевенный издалека, прошла через Ребро и с набережной бросила тоскливый взгляд на угол стаматинского дома, затянутый неопрятной дымкой. Что, если болезнь уже пробралась сквозь стены и тянет к Петру свои тошнотворные лапы?.. Что, если она проникнет с хлебом, с мясом, с водой?.. Он не сумеет, не сообразит, как уберечься… Может быть, стоит предложить Андрею переместить его хотя бы в Фактус? И есть ли в этом смысл, или песчанка завтра доберется и туда?
Стоило признать, что пока некоторые вопросы остаются вне пределов ее компетенции, и заняться тем, что в ее силах.
Влад окажется гораздо сговорчивее, если за Марией будет прочно и несомненно стоять Андрей.
Не факт, что он сейчас в кабаке, но Мария на это и не рассчитывала. Может быть, даже лучше будет действовать через других, да вот хоть через эту его танцорку. Время для визита самое подходящее, наверняка затишье, до вечера далеко…
Оценить заполненность Фактуса возможность представилась не сразу. Сбежав по ступенькам и толкнув дверь, Мария едва не влетела в широкую грудь дюжего степняка, заслонившего собой зал и словно бы даже заполнившего все пространство. Она насилу сдержала порыв посоветовать ему держать глаза разутыми: очень хотелось, но слишком много чести. Поскольку степняк, вместо того, чтобы шарахнуться с извинениями в сторону, через целых три секунды все еще загораживал ей проход, она гневно подняла глаза.
Теперь понятно.
- Олгой, - поздоровалась она отстраненно, окидывая его быстрым взглядом. Что-то изменилось в нем с их первой встречи. Тогда знакомство явно не задалось, но сейчас перед ней стоял  будто бы другой человек. Возможно, с пренебрежительным прозвищем она поторопилась. – Удивлена. Не ожидала встретить здесь.

А, нет. Показалось.
Все то же угрюмое хамло.
Хамло, однако же, местное. Теперь-то, раз до сих пор в городе, точно никуда не денется. А значит, придется уживаться. А вражда пользу редко приносит, тем более в такое время.
- Пытаешься намекнуть, что мне стоит тебя опасаться? Это интересно. Отчего же?
Мария с вежливым интересом похлопала ресницами, подпустив в тон легкого ироничного расположения. Вот так, обычная светская беседа. В Столице он, вероятно, к другим темам привык, да чтоб дамочки в рот смотрели, благоговея, а они тут  в провинции люди прямые. Взгляд, однако, Мария смягчила. Для мясников бессловесных он был  в самый раз, а ученый – как говорят – человек и отношения другого может заслуживать.
А может и не заслуживать.
Посмотрим.
Но пусть только попробует опять назвать ее «женщиной». С примитивными животными иметь дело она брезговала.

Это было лучше. И угроза-то была так себе, но хорошо, что они это прояснили. Не его, значит, бояться. Что ж, не его так не его. Очень хорошо. Просто замечательно.
Не очень, правда, было понятно, что именно ей делать, если не бояться. С дороги он слегка отодвинулся, но по своим делам так и не ушел, хоть и демонстрировал скуку. Чего-то нужно от нее? Или – внезапно – решил проявить вежливость? Мария воспользовалась заминкой, чтобы рассмотреть его, не особенно таясь.
Не так он оказался огромен, как бросилось ей в глаза в первый момент.
Это само по себе было интересное наблюдение. Пожалуй, что-то от старого Бураха. Тот тоже… Входил в дом – так, казалось, богатырь настоящий, а если привыкнуть, да еще когда чай начинал пить – ну, человек не хрупкий, но как для степняка ничего особенного.
И это сходство лучше бы ей не игнорировать, к сыну пренебрежения не проявлять. А может быть и не испытывать.
И кстати, раз уж выяснили, что конкретно его она не боится… Вежливость или нет, а вопрос есть вопрос. И кто ее осудит, если ответ она даст тот, который ей удобен, а не тот, которого он наверняка ждет?
- Вообще-то действительно можешь … - Мария и хотела бы найти более нейтральное обращение – не дразнить же «олгоем» человека, которому хочешь предложить выгодную сделку – но, честно говоря, слабо себе представляла, какое именно. Не «ойнон» же… - Быть полезен. И не исключено, что взаимно.
Быть может, именно с ним стоило разыграть эту карту. Очень уже красиво складывался пасьянс.
- Ты сюда зашел к Андрею, или просто в кабак? – На случай, если степняк действительно заходил исключительно выпить, пришлось разъяснить: - Андрей Стаматин, хозяин. Ты его знаешь?

Сперва Марии показалось, что, несмотря на декларацию намерений, Бурах собрался ретироваться, но помедлил в дверях. Это оказался какой-то обманный маневр, приведший к небольшому столпотоворению на лестнице: скатывающаяся вниз шумная компания стихла и без малого уперлась степняку в спину.
Не слишком это мудро – преграждать подобной публике дорогу к выпивке. По крайней мере, дольше нескольких секунд. Еще кабацкой драки не хватало для полного счастья, то-то папенька обрадуется, когда узнает, на каких представлениях присутствует наследница.
В дальнем углу навалилась на стол какая-то уже готовая к выносу личность, еще кто-то вился у барной стойки, в остальном же кабак был практически пуст. Мария поманила степняка к свободному столику возле двери и первая присела на край стула. Коллективный мозг компании, заторможенный алкогольными парами, бережно пронес гуляк внутрь в недоуменном молчании, но мысли явно не задерживались в нем надолго: жаждущие узрели вожделенную цель, набежали волной на стойку и громко затребовали бармена.
- Послушай, - обратилась Каина к Бураху, взглядом приглашая последовать своему примеру. – Ты мог бы оказать мне услугу. А я хочу оказать услугу тебе.
Не хотелось бы ошибиться, раскрывая карты преждевременно и в неподходящей обстановке. У бармена, она знала, под прилавком была припасена крепкая дубинка на случай инцидентов, но тот был занят сейчас клиентами и не смог бы, в случае чего, повлиять на расстановку сил. Впрочем, на силу физическую, даже чужую, Мария полагалась далеко не в первую очередь. Гораздо больше она доверяла своим предчувствиям. И сейчас можно было рискнуть.
- Тебе ведь известно, что это? – она быстрым движением извлекла из кармана сверток и явила на свет пыльный и потрепанный пучок слабо пахнущих трав. Оставалось только надеяться, что ему и правда известно. Не потому, что иначе она будет выглядеть дурой – не будет, пусть не надеется – но тогда степняк становится совершенно бесполезен для ее замысла. – Это оставил нам твой отец. И я готова отдать его тебе на некоторых необременительных условиях, которые, быть может, и тебе самому пойдут на пользу.

Известно, значит.
По глазам было видно, что узнал он вещицу, и куда применять ее – тоже в курсе. Аж подобрался весь.
Ай да тряпочка, ай да стебельки…
- Я отдам это тебе, - Мария положила пучок трав на стол и придвинула к степняку, не убирая, однако, с него тонких пальцев. – А ты покажешь его Андрею Стаматину. Сегодня. Вот и все мое условие, оно не слишком обременительное.
Это было очень выгодное предложение, на взгляд Каиной. Даже нечего раздумывать. Мало того, что делать почти ничего не надо, так может еще и наварить на этом удастся суровому сыну Бураха. Вот бы договорились они с Андреем, к обоюдной выгоде и к ее, Марии, спокойствию… Дополнительно простимулировать, правда, не мешало бы.
Дилемма была налицо. С одной стороны – выдавать совсем чужому человеку тайные планы человека близкого, хоть и капризного, было некрасиво. Но с другой… чем он мог навредить Стаматиным? Сорвать те планы злополучные? Так ей того и надо. А себя и Петра Андрей защитить сумеет, не успел еще этот Бурах покровителей себе заиметь. Пожалуй, стоила игра свеч.
- А если тебе еще удастся убедить Андрея остаться в городе, моя благодарность будет выражаться в денежном эквиваленте, - сказала Мария как будто между прочим, без особого напора. – Тебе это будет нетрудно, а может оказаться еще и выгодно. Твои отношения с травами его должны заинтересовать.
Сложно было что-то понять по его выражению. Интересно, он и женщин целует с такой же кислой миной? Странная эта мысль пронеслась по дальним коридорам сознания, не успев отразиться на лице даже румянцем. На всякий случай Мария крепче прижала связку стеблей к столу.
- Мы договорились?